Ва-банк (ЛП)

— Я в порядке, — сказала я, прерывая его предложение. Я проглотила ком, возникший в моём горле. — Я просто хочу вернуться в школу.

Говоря «школа», я преувеличивала. Программа «Естественных» состояла всего из пяти учеников, а наши уроки скорее походили на применение на практике. Мы были не просто учениками. Нас использовали.

Элитная команда.

Каждый из нас пяти обладал особыми навыками, способностями, отточенными до идеала жизнями, которые нам довелось прожить.

Ни у одного из нас не было нормального детства. Я не прекращала думать об этом, снова и снова, даже четыре дня спустя, стоя на подъездной дорожке к дому моей бабушки, ожидая, когда за мной заедут. Будь всё иначе, мы не стали бы «Естественными».

Вместо того чтобы думать о моём детстве, о том, как я переезжала из города в город с матерью, обманом заставляющей людей считать её экстрасенсом, я думала о других — о психопате-отце Дина и о том, как Майкл научился читать эмоции, чтобы выжить. О Слоан и Лие и о тех моментах из детства, о которых я догадывалась.

Думая о моих друзьях из «Естественных», я почти скучала по дому. Я хотела, чтобы они были рядом — все или любой из них — так сильно, что не могла дышать.

— Танцуй, — погрузившись в воспоминания, я практически слышала голос моей матери. Я видела её, облаченную в васильковый шарф, её волосы были влажными от снега и холода, в тот миг, когда она включала радио в машине и делала музыку громче.

Это был наш ритуал. Каждый раз, когда мы переезжали — из одного города в другой, с одной точки на карте к следующей, от одного выступления к другому — она включала музыку, и мы танцевали, сидя в машине, пока не забывали обо всем и всех, кого мы оставляли позади.

Моя мать была не из тех, кто подолгу скучал по чему бы то ни было.

— Выглядишь так, словно погрузилась в размышления, — негромкий, серьёзный голос вернул меня к реальности.

Я оттолкнула воспоминания — и потом эмоции, что шли за ними.

— Привет, Джадд.

Мужчина, нанятый ФБР, чтобы присматривать за нами, несколько секунд внимательно изучал меня, затем поднял мою сумку и опустил её в багажник.

— Собираешься попрощаться? — спросил он, кивая в сторону крыльца.

Я обернулась и увидела стоящую там Нонну. Она любила меня. Неистово. Сознательно. С момента нашей встречи. Я задолжала ей слова прощания.

— Кассандра? — когда я подошла, Нонна оживилась. — Ты что-то забыла?

Многие годы я верила в то, что я сломлена, что моё умение любить — неистово, сознательно, свободно — умерло вместе с моей матерью.

На протяжении нескольких последних месяцев я поняла, что ошибалась.

Я обвила бабушку руками, а она изо всех сил сжала меня в объятьях.

— Я должна идти, — после нескольких секунд произнесла я.

Она потрепала меня по щеке, чуть сильнее, чем следовало бы.

— Позвони, если тебе что-нибудь понадобиться, — приказала она. — Что угодно.

Я кивнула.

Несколько секунд она молчала.

— Мне жаль, — осторожно сказала она. — Насчет твоей матери.

Нонна никогда не встречалась с моей матерью. Она ничегошеньки о ней не знала. Я никогда не рассказывала семье моего отца о том, как смеялась моя мать, о том, как она учила меня читать людей или о том, как вместо «я тебя люблю» мы говорили друг другу «не смотря ни на что», ведь она не просто любила меня — она любила меня на веки вечные, не смотря ни на что.

— Спасибо, — сказала я бабушке. Я говорила слегка хрипло. Я подавила растущую во мне печаль. Рано или поздно, она накроет меня.

Мне всегда лучше удавалось разбивать нежеланные эмоции на части, чем забывать о них.

Отворачиваясь от любопытных глаз Нонны и шагая к Джадду и машине, я всё ещё слышала голос моей мамы.

Танцуй.

ГЛАВА 3

Джадд молча вел машину. Видимо, он решил, что если и когда я решу поговорить, начать разговор должна я сама.

— Полиция нашла тело, — мне понадобилось десять минут, чтобы, наконец, столкнуть эти слова с кончика своего языка. — Они думают, что оно принадлежит моей матери.

— Я слышал, — просто сказал Джадд. — Бриггсу звонили насчет этого.

Специальный агент Таннер Бриггс был одним из двух агентов, руководящих нашей программой. Именно он завербовал меня, а для этого он воспользовался делом моей матери.

Конечно же, ему позвонили.

— Я хочу увидеть тело, — сказала я Джадду, глядя на растянувшуюся перед нами дорогу. Позже я смогу во всём разобраться. Позже, я смогу скорбеть. Но сейчас я нуждалась в ответах и фактах. — Фотографии с места преступления, — продолжила я, — всё, что Бриггс сможет достать у местной полиции, я хочу увидеть всё это.

Джадд немного подождал.

— Это всё, чего ты хочешь?

Нет. Это не всё. Я отчаянно хотела, чтобы тело, найденное полицией, не было моей матерью. И я хотела, чтобы это оказалась она. И неважно, что эти желания противоречили друг другу. А значит, в любом случае, я оказывалась в проигрыше.

Я прикусила щеку, чувствуя, как в неё впиваются зубы. Через несколько секунд я вслух ответила на вопрос Джадда.

— Нет, это не всё. Ещё я хочу посадить человека, сделавшего это с ней.