Ваалан

— Почему такой сложный маршрут, с тремя пересадками?

— Потому что, — отвечает мне Никитин, — ты нас поставил в жесткие временные рамки, и мы выбирали безвизовые страны для россиян. Ботсванскую визу вам пришлось нарисовать, но это Ботсвана, здесь пограничный контроль слабый, поэтому пройдет. Но рисовать визы стран, имеющих прямые рейсы с Ботсваной, а это только Франция и Великобритания, опасно, их таможенники на этом собаку съели. А нам нельзя светиться и рисковать, в последнее время галлы сильно спелись с саксами, вместе они доставляют немало проблем.

— Хорошо, — соглашаюсь я, но меня тревожит один момент. — Но ведь Израиль — сателлит США.

На мой вопрос Никитин улыбается:

— На днях наш президент помиловал одну еврейскую женщину, задержанную с грузом героина. Так что все в ажуре, евреи меня чуть не целовали, как и других россиян. Пару недель они будут сверхлояльны.

— Когда вылет?

— Отсюда — завтра в девять вечера, остальные пересадки с интервалом не больше двух часов ожидания.

Никитин снова потер подбородок и неожиданно для меня выпалил:

— Ты ударил исподтишка! В честном бою я тебя уделаю!

— Никитин, — мне даже стало смешно, — я пятерых покруче тебя за десять секунд уложу и не вспотею. Запомни это и не пытайся проверить, пока не вернемся на родину. А там я к твоим услугам, если не будешь корочкой прикрываться.

Он даже вспыхнул от моих слов, но секунду спустя согласился:

— Хорошо, проверим дома, чего ты стоишь.

Больше мне с ним нечего было говорить и я, поднявшись, взялся за ручку двери.

— Александр! — его оклик остановил меня на пороге. Никитин мялся, потом выдавил из себя:

— Ты извини. Там, в Аммане, я растерялся и упустил тебя из виду. Прости, что подвел и подверг тебя опасности, — он даже немного опустил голову, пряча глаза.

— Владимир, — впервые по-человечески обратился я к нему. — Знаешь, что со мной было после неудачного побега?

Не поднимая глаз, он отрицательно мотнул головой.

— Меня два дня насиловали четверо отморозков.

Никитин молчал.

— А знаешь, что было дальше? Не дожидаясь его ответа, я продолжил: — Одному я вспорол брюхо крюком, пятерых застрелил из пистолета. Еще двоих убил Бадр, мой друг и настоящий мужчина. Из города мы с ним выбирались по канализации. А потом были пираты, когда мы вырвались из Саудовской Аравии и Бадр умер, приняв на себя очередь из автомата, защищая меня. И даже умирая, он бросил меня в море, чтобы я мог спастись.

Никитин молчал. Мне не было его жалко, хотя он лишь винтик в государственной машине.

— А знаешь, почему все это случилось, Владимир? Только потому, что один парень ПРОСТО НЕ СКАЗАЛ одной девушке «не бойся, русские своих не бросают»…

Я вышел, а Никитин так и не смог нарушить молчание. Я на его месте либо напился бы, либо застрелился.

Утром мы встретились за завтраком. Я познакомил Никитина с группой, нам ведь вместе предстояло лететь. Так как до вечера было время, оперативник предложил выезд в город, чтобы хорошо пообедать и развеяться. Обед прошел молча. Я все еще не простил его, а ребятам он был чужой. Так как одежда на нас была с чужого плеча и ношеная, Никитин предложил обновить гардероб. Если он рассчитывал на мою карту, он просчитался, потому что у меня есть планы на эти деньги. И одной из задач было улучшение условий жизни племени Химба, где осталась частичка меня в виде нескольких быстрорастущих клеток в утробе Эну.

Но оказалось, что Никитин и не рассчитывал на меня. Все мы теперь были одеты цивильно, с ног до головы, и за казенный счет. Я выбрал светлый льняной костюм, Нат одел похожий. Парни предпочли джинсы и футболки. Подумав, я также докупил себе легкие джинсы и рубашку с коротким рукавом, кроссовки и легкие сандалии. Остальные обошлись одними кроссовками, кроме Ната. Ему понадобились мокасины, которые он искал долго, пока не удовлетворился.

В аэропорт Габороне имени кого-то там мы приехали загодя. Сам аэропорт небольшой, в самый раз для страны с населением меньше трех миллионов, половина из которых живет племенной жизнью. Здание было чистое, таможенный контроль формальный. Офицер практически не глядя проштамповал выездную визу и, задав рутинные вопросы, отпустил нас с миром.

Самолет бомбардье crj-100 был свеженьким, рассчитанным примерно на пятьдесят мест, половина из которых оказались пустыми. Со слов Никитина, эти самолёты считаются одними из самых надежных в мире. Кроме нас, белых пассажиров не было. Несколько индийцев в тюрбанах, остальные черные. Мы оказались звездой номера, на нас глазели все, от пассажиров до стюардесс, двух очень миленьких негритянок. Даже возникла мысль уединиться с одной в туалете, но, когда пошел туда по нужде, понял, что он слишком мал для двоих.

Три часа полета прошли рутинно, я даже успел подремать. В перелете не кормили, просто предлагали сладкую булочку и кофе, еда была за отдельную плату и представляла из себя обычный сэндвич.

Когда самолет пошел на резкое снижение, я удивился, мне казалось, что нам гораздо дольше лететь. Никитин развеял мои сомнения: