«Ваенга» (Сценарий)

Голос дочери: 24-х летним юношей потопив в холодных водах Баренцева моря немалое количество немецкого транспорта «водоизмещением 6-8000 тонн», выиграв не один воздушный бой с немецкими асами, отец не мог спокойно спать по ночам. Невероятное нервное напряжение, сопровождавшее всю лётную жизнь, не прошло, страх, глубоко запрятанный в душе, остался навсегда – он так и говорил:

– Сколько летал, столько и боялся, страшно вспоминать и сейчас…

…Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне…

(Юлия Друнина.)

Диктор: Потеря, которую понес 255-й полк 29 февраля 1944 года, известна из этого документа:

29.02.1944

Командир звена 1 АЭ

л-нт Горбачев Александр Павлович

Сбит зенитной артиллерией противника в районе Лоустари, не вернулся с боевого задания (P-39)

20 сцена.

10 мая 1944 года 7 утра. Аэродром. Полярная весна – длинная ночь, короткий день.

Самарин: Для бомбоудара по аэродрому Хебугтен вылетают Китихауки.

Иван: Сколько оружия несет один самолет?

Самарин: Две бомбы под каждым крылом. Сопровождаете до цели и обратно.

В небо поднимаются тяжелые самолеты, за ними – истребители.

Диктор:

«10.5.44г. – Аэрокобра Сопровождение 12-ти Китихаук для бомбоуд. по аэр. Хебугтен

Зад. выполнили.

Вели в/бой с 4 «МЕ-109

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»

Мессершмиты

Фото аэродрома Хебугтен – ряды самолетов с крестами на фюзеляже. Над аэродромом воздушный бой Аэрокобры с Мессершмитами – потом бой уходит к морю, длится долго. Аэрокобра, прошитая пулеметной очередью Мессершмита, резко идет вниз.

Голос дочери. В бою с Мессершмитами, охраняющими аэродром Хебугтен

погиб ведомый отца младший лейтенант Виктор Кочетков. Горькая карандашная говорит, что 10-го мая «Погиб В Кочетков – мой ведомый. »…

Песня Высоцкого: Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло для обоих.

Все теперь одному. Только кажется мне,

Это я не вернулся из боя

Дочь: Какие комментарии нужны к этой приписке? Что творилось в душе отца?

Голос Ивана: Ведомый – это тот, кому доверяешь свою жизнь, в бою он прикрывает тебя сзади и часто принимает атаку на себя. С ведомым делишь последнюю папиросу, он понимает с полуслова, с полувзгляда. Твой ведомый сидит рядом в столовой и спит на соседней койке, с ним можно поговорить, посмеяться или просто помолчать – он как брат – роднее быть не может.

То есть быть не могло – сегодня его не стало…

Не стало на моих глазах – я видел, как прикрывая мой истребитель, Виктор был прошит пулеметной очередью проклятого мессершмита. Видел, как кувыркаясь, он падал вниз, а за ним тянулся густой шлейф черного дыма – я видел такое несчетное количество раз.

Видел, как траурный шлейф перечеркнет небо пополам, столб воды взметнется до небес и ледяные воды Баренцева моря навеки сомкнутся над самолетом друга. Догоняя врага, в бешеной скорости атаки, я не мог рассмотреть, как было в этот раз…