Вафли по-шпионски

– Для начала я отдам вам посылку… – Он вытащил из спортивной сумки картонный пакет. – Вот, это вам.

Марта заглянула в пакет. Там была поистине роскошная сумка из мягчайшей темно-зеленой кожи, явно очень дорогая.

– Ух ты! Красота!

– А вот тут еще письмо и какие-то таблетки.

– Таблетки? Зачем?

– Петр Петрович сказал, что у вас были проблемы со здоровьем…

– Так или иначе, спасибо вам, Тенгиз!

– А еще Петр Петрович буквально потребовал, чтобы мы с вами сфотографировались…

– Зачем?

– Сказал, что хочет удостовериться, что я лично выполнил его поручение, – добродушно улыбнулся Тенгиз. – Девушка! – обратился он к официантке и протянул ей свой телефон.

Та сфотографировала их.

И вдруг Марта начала хохотать как ненормальная.

– Марта, что с вами? – крайне удивился Тенгиз.

– Я поняла… Я все поняла…

– Что вы поняли?

– Знаете, Тенгиз, зачем Петр Петрович все это затеял?

– Вы о чем?

– Зачем он поручил вам отдать мне сумку да еще сфотографироваться со мной?

– Вы полагаете, у Петра Петровича был какой-то коварный замысел? – обаятельно улыбнулся Тенгиз.

– Именно! Он невзлюбил моего мужа, вот и решил подослать ко мне такого красавца… А фотка нужна для того, чтобы мой муж как-нибудь ненароком ее увидел.

– Господи помилуй! Но… вы же взрослая женщина… и вы сами… Хотя… у меня тоже есть две младшие сестренки и я ужасно боюсь за них…

– Сколько лет вашим сестренкам?

– Одной семнадцать, а второй девятнадцать.

– А мне уже тридцать один! Есть разница? И у меня уже третий муж! Замечательный, незаурядный человек, и у нас любовь! Но Петька знает его смолоду и с тех пор не любит… Дурак! – И она заплакала.

Тенгиз страшно перепугался.

– Марта, что ж вы плачете? Не надо! Вот, смотрите, я уже стер фотку… А Петру Петровичу скажу, что я ему не мальчик, чтобы использовать меня втемную…

– Нет, Тенгиз, лучше сделаем не так!

– А как?

– Ну, во-первых, зачем вам обострять отношения с начальством, он ведь ваше начальство, да?

– Ну да!

– Вы просто скажете ему, что у меня был грипп, встретиться с вами я не могла, и с вами встретился мой муж. Да я сама ему напишу… Поблагодарю за сумку, она и впрямь хороша. Тогда, как говорится, и овцы будут целы и волки сыты…

– А если… Петр Петрович спросит, как выглядит ваш муж?

– Не проблема!

Марта протянула ему телефон с фотографией Боброва.

– Марта, ваш муж Михаил Бобров?

– Да. Вы его знаете?

– Господи, конечно! А, кажется я понял, почему Петр Петрович так настроен… Тогда я скажу, что просто оставил пакет на проходной. Петр Петрович, конечно, будет недоволен, но…

– Такое впечатление, что Петька там просто сбрендил. Он что, решил, что я, конечно, западу на вашу красоту невероятную? И чего вы с такой внешностью в дипломаты подались, вас в кино снимать надо… Боже, это невероятно глупо… Или он подумал, что мой муж, увидав такую фотку, сразу меня бросит? Бред…

– Как бы там ни было, а я рад, что познакомился с такой очаровательной женщиной. Поверьте, это совершенно искренне. И я счастлив, что господин Бобров, по-видимому, обрел семью… Ну, вы меня понимаете! Господин Бобров это удивительная в наше время фигура. Я мечтал бы с ним познакомиться…

– А вы надолго в Москве?

– Да завтра вечером улетаю.

– Жаль, ну, в следующий раз как приедете, звоните, познакомлю вас с вашим кумиром.

– О, заранее благодарен!

– Только, Тенгиз…

– О, я умею держать язык за зубами.

Марта вдруг схватила свой телефон и сфотографировала Тенгиза.

Он поразился – как легко эта женщина переходит от слез к улыбке, и эта улыбка буквально сводит с ума.

– Зачем это?

– А я покажу вас мужу и расскажу ему эту совершенно идиотскую историю.

Они рассмеялись.

– Знаете, Марта, а мне жаль, что вы замужем именно за Бобровым…

– А что, иначе попытались бы отбить? – задорно рассмеялась Марта.

– Непременно!

Алла Силантьева оказалась вполне профессиональной журналисткой и задавала довольно толковые вопросы и не делала больше попыток соблазнить Боброва. Он отвечал как всегда достаточно кратко, не растекаясь в словах.

– Скажите, Михаил Андреевич, как вам удалось после стольких лет в Англии вписаться в российскую жизнь? Это было непросто?

– Я бы не сказал. Ведь между долгими годами в Англии и возвращением в Россию было еще два с лишним года тюрьмы. И потом возможность наконец говорить на родном языке, это уже само по себе счастье.

– А на каком языке вы думаете?

– Теперь уже на русском.

– А скажите… Я вот в определенных кругах слышала такое мнение, что разведчик, по большей части говорят «шпион», профессия, так сказать…

– Договаривайте, Алла!

– Вроде как считается ну… не очень почтенной, мягко говоря.

– Я вполне понимаю, какие круги вы имеете в виду, что ж, меня их мнение совершенно не затрагивает. Эти люди в своем идиотском снобизме просто путают разведчика со стукачом, только и всего. Что говорит об их весьма скромных умственных способностях.

– То есть вас это не напрягает?

– Нисколько.

– И что, вот вы вернулись в Москву и сразу обрели себя в новой жизни?