Вагнеровская музыка

Я отнюдь не преувеличиваю. Въ Гейдельберг весь городъ уже за недлю впередъ восторгался толстымъ теноромъ, который плъ тогда въ Маннгейм. А между тмъ звуки его голоса были весьма подозрительны, нчто въ род тхъ, какіе получаются, когда кто-нибудь начинаетъ водить гвоздемъ по оконному стему. Гейдельбергцы отлично знали это, но въ прежнія времена, говорили они, онъ плъ такъ божественно, какъ никто! Тоже самое было и въ Ганновер. Господинъ, съ которымъ я былъ тамъ, въ опер, положительно сіялъ отъ восторга.

Онъ мн говорилъ:

— Вы увидите великаго человка, слава котораго обошла всю Германію. Онъ получаетъ пенсію отъ Правительства и обязанъ пть только дважды въ годъ. Если бы онъ не захотлъ этого сдлать, то лишается пенсіи.

Когда же я услышалъ этого почтеннаго тенора, то былъ очень смущенъ. Если бы онъ плъ подъ прикрытіемъ зонтика, то я бы наврное подумалъ, что ему въ это время ржутъ горло. Я удивленно взглянулъ на моего знакомаго; на лиц его было написано восхищеніе, а глаза горли экстазомъ. Когда занавсъ упалъ, поднялась цлая буря апплодисментовъ, несмолкавшихъ до тхъ-поръ, пока бывшій теноръ трижды не вышелъ на сцену и съ чувствомъ достоинства раскланялся съ публикой. Мой пріятель апплодировалъ до того, что на лбу у него выступилъ потъ.

Я сказалъ:

— Извините за вопросъ, но разв вы называете это — пніемъ?

— О, нтъ, Боже мой, совсмъ нтъ, — зато 25 лтъ тому назадъ, вотъ тогда онъ дйствительно плъ… Теперь уже онъ не поетъ, а только рычитъ. Это похоже на то, какъ если кто-нибудь нечаянно наступитъ кошк на хвостъ, но!..

* * *

Мы считаемъ нмцевъ вообще очень спокойнымъ флегматическимъ народомъ, — но мы жестоко ошибаемся. Они восторженны, страстны и готовы отдаться впечатлнію минуты. Ихъ также легко заставить плакать, какъ и смяться. Ихъ преданность непоколебима, и кого они разъ сердечно полюбятъ, тмъ никогда не перестанутъ восхищаться и никогда не устанутъ превозносить его. Въ сравненіи съ ними мы, Американцы, слишкомъ холодны и сдержанны.

1896