Вагрия. Варяги Руси Яра: очерк деполитизированной историографии

Существовал ли термин «руна» у тюрков? Да, существовал. «Между прочим, слово “руна”, которое европейцы теперь переводят как “тайна”, в древнем тюркском языке означало “вырезанный знак” – “урун”. Вырезанный на камне или дереве. Было у них и другое слово того же смысла – буккат (тайна, скрытая сущность). Те письмена, оставленные Великим переселением народов, и встречаются в Европе, от Скандинавии до Испании» [4, с. 197]. Замечу, что исходный русский смысл слова «руна» – «вырытый». Знаки руницы первоначально вырывали в земле, засыпая землю другим грунтом; на ней росла несколько иная трава, так что надпись читалась и при растительном покрове. А уже более поздним смыслом был тот, на который указал Мурад Аджи. Кстати, в тюркском языке, возможно, сохранилась и русская приставка У-, то есть «урытый», «вырытый» (знак). А что касается слова «буккат», то не исключено, что оно позже стало произноситься как «буква» и стало означать уже не слоговой знак, а отдельный звук слова.

Промежуточные выводы. Как видим, основой для тюркских рун действительно была русская руница, хотя в некоторых случаях это была протокириллица или еще более позднее латинское письмо. Основой же для германских футарков стали тюркские руны. Однако тут следует учесть, что по мере проживания в Европе фонетика огузо-кыпчакских племен сильно изменилась, что и нашло отражение в уменьшении числа и разнообразия рун в германских футарках. Иными словами, германские руны предназначены уже не для тюркской фонетики, а для фонетики другого языка. В этом и состоял смысл отказа от тюркской графики и введения новых, германских, знаков.

Таким образом, можно сказать, что в целом проблема происхождения германской рунической письменности нами решена: ее источником действительно стали тюркские руны. Однако, решив эту проблему, мы тотчас столкнулись с новой: каким же стал этот новый тюркский язык, о котором можно сказать, что он уже не тюркский, а германский? Надеюсь, что и эта вторая проблема будет решена в последующих главах.

Решив проблему происхождения германской письменности, найдя в качестве ее предка тюркское руническое письмо, мы сделали один из важнейших шагов к доказательству того, что предками германцев действительно были тюрки. Теперь закрепим этот успех исследованием схождений тюркского и германского языков. Если нам удастся показать наличие такой необычной близости, то доказательство тождества этих двух народов можно будет считать завершенным.

СВИДЕТЕЛЬСТВА ФОНЕТИКИ И ГРАММАТИКИ

Переходим теперь к рассмотрению двух групп языков – тюркских и германских. Мы уже производили такой анализ, когда сравнивали некоторые слова, которые оказались на удивление совпадающими, то есть производили анализ на уровне лексикологии. Однако, несмотря на ряд таких совпадений, у противников подобного подхода существует веский аргумент: слова заимствуются, так что наличие каких-то чужих слов в анализируемом языке еще не доказывает родство этих языков. И по большому счету с этим аргументом приходится считаться.

Так что следует обратиться к другим сторонам языка, например к фонетике.

Подвижность фонетики. При более подробном рассмотрении, однако, выясняется, что и фонетика, подобно лексике, со временем меняется. Одни звуки в языке исчезают, другие возникают вновь, третьи изменяют свои акустические характеристики. Например, в испанском языке звук С произносится несколько шепеляво, с призвуком Ш, как бы С^ш, тогда как в португальском языке он произносится откровенно как Ш, и имя «Карлос» звучит как «Карлуш». Точно так же в немецком языке слово «ихь» (я) также произносится шепеляво, с призвуком Ш, как Х^ШЬ, а в саксонском диалекте этот звук произносится как откровенный Ш, так что слово «ich» там звучит, как «isch». Напротив, в берлинском диалекте (Plattdeutsch) данное слово звучит как ik, а на древней надписи, как мы видели в предыдущем разделе, оно уже звучало как ek. Таким образом, со временем гласный звук Е эволюционировал в И, а согласный звук К стал произноситься как X, потом ХЬ, наконец, Ш. На этих примерах я проиллюстрировал, что звуки сами по себе в течение длительного времени могут не сохраняться, так что сравнивать звуки сами по себе в двух разных языках – дело неблагодарное.