Вайпер

Вайпер ухмыльнулся и поднес стакан ко рту. Когда он поднял руку, и коснулся моей, — черт, этот засранец подобрался слишком близко ко мне. Если он поставил задачу раздразнить меня, то он охренительно хорошо делал свою работу.

— Хейло, ты следующий, — позвал Жак, давая мне такой необходимый повод для побега от соблазнительного мужчины. Я допил алкоголь одним глотком, бросил стаканчик в мусорное ведро и слинял, прежде чем Вайпер успел что-либо сказать.

«Будь профессионалом и постарайся не выглядеть так, будто для тебя это мука», — обратился я к себе, останавливаясь перед Жаком. Поджав губы, он оглядел меня с ног до головы, и тут я вспомнил, что после групповой съемки снял рубашку.

— Извини, было жарко, и я не хотел заново надевать рубашку, — сказал я, но Жак поднял руку, все еще изучая меня, а затем щелкнул пальцами помощнице.

— Молли, принеси масло, — попросил он, и когда Молли умчалась, я вытаращил глаза.

— Ты сказал масло? Для чего?

— Ты хочешь быть голым? Я согласен, — ответил Жак.

Молли вернулась с бутылкой масла, открыла и уже наливала себе на руку.

Я отступил прежде, чем она успела добраться до меня.

— Ладно, я предпочту рубашку. Или куртку. Даже рубашку и куртку.

Не обращая внимания на мои протесты, Молли молча растирала мой живот маслом, и я внутренне сжался.

— Это действительно необходимо? — уточнил я, пока мне наносили масло на грудь, плечи и спину, которая, вероятно, даже не попадет в кадр. Смех прозвучал справа от меня, и я увидел, как Вайпер улыбаясь что-то нашептывал фотографу.

— Жди своей очереди, — бросил я ему.

Он подмигнул мне.

— Не забудьте его бицепсы. Он так усердно работает над ними. — Глаза Вайпера были полны бесовства.

Молли принялась работать над моими руками, а я отвел взгляд от Вайпера, так как не мог смотреть на него спокойно.

Когда мое тело было полностью покрыто маслом, Жак поставил меня прямо под солнцем, я ощутил себя яйцом на сковороде, практически слыша, как шипит моя кожа, пока Жак делает кадры.

Я приказал себе расслабиться, что это последнее, что я должен сделать сегодня, и тогда смогу принять самый долгий душ, известный человечеству. Почти готово… почти готово.

— Хейло, поверни лицо на пару сантиметром вправо… еще немного… Почему бы тебе не посмотреть туда, где стоит Вайпер? Да, вот так.

Камера Жака заработала снова, а я… прожигал взглядом мужчину, на которого старался не смотреть весь день. Вайпер провел рукой по своим черным волосам, при движении мышцы его руки напряглись. Его оливковая кожа потемнела за время нашего пребывания в Майами, и это только подчеркивало рельеф тела, делая его еще более привлекательным.

— Вот! Этот взгляд, — сказал Жак, и я застыл, гадая, что именно он увидел. Но понимая, что думал-то я о Вайпере, так что, вероятно, ничего хорошего. Еще несколько щелчков камеры, и Жак засиял улыбкой. — Красивый мужчина. Спасибо.

— Я все? — спросил я.

Жак кивнул и жестом предложил Вайперу занять мое место, но мне нужно было кое-что сделать, прежде чем удалиться.

Я привлёк внимание Молли и указал на покрывающий меня слой масла толщиной в пару сантиметров.

— Можно мне полотенце?

— Конечно. — Она снова бросилась прочь, и, пока я ждал ее, Вайпер подошел ко мне.

Повернувшись спиной ко всем, он опустил взгляд на мою грудь и пресс.

— Ты уверен, что тебе нужно полотенце, Ангел? Это может быть скользко… гладко…

Я облизнул губы, сексуальное обещание в словах Вайпера звучало настолько заманчиво, что когда Молли вернулась, я дважды подумал о том, стирать ли с себя масло.

— Хейло, останься, — внезапно закричал Жак. — Молли, избавься от полотенца.

— А? — Я прищурился и поднял руку, чтобы затенить глаза, нахмурившись на Жака. — Я думал, со мной закончили?

— Закончили, но… — Жак показал на меня и Вайпера. — С этим я могу работать. Молли? Намажь Вайпера маслом.

ГЛАВА 24

ВАЙПЕР

— Работать с нами? Как именно? — спросил Хейло фотографа. Его глаза были широко распахнуты, а рот приоткрылся.

Если ранее наш фронтмен выглядел обеспокоенным, то по мере того, как Молли втирала масло сначала в кожу моей одной руки, затем — другой, выражение его лица сменялось испугом.

Я с трудом сдержал себя, чтобы не засмеяться.

Жак был известен не элегантными и приличными фотографиями. Он работал для самых провокационных и престижных журналов в мире. Поэтому, когда он подошел к нам, внимательно осмотрел меня и Хейло, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, о чем он думал.

— Мне нравится, как вы ощущаетесь вместе. Эта энергетика, — восторженно сказал он, обходя Хейло, а последний обернулся посмотреть на фотографа.

— Что за энергетика? Скользко и неудобно?

Жак остановился перед нами, улыбнулся Хейло и покачал головой.

— Нет-нет. Темный и светлый. Добрый ангел, — ответил он Хейло и, повернувшись ко мне, добавил: — Плохой ангел.

Я фыркнул, ибо Жак только что попал в самое яблочко.

Фотограф кивнул, потирая пальцами подбородок, его взгляд бродил по моему телу, словно скользкие руки Молли до этого.

— Я прав, да?

— Нет, — выпалил Хейло, явно громче, чем сам от себя ожидал.