Вакханка

Мужчина поднял бокал, в котором золотились всеми оттенками солнца искристые пузыри.

— За мою вакханку, конечно же. За то, что она бросила свои игры в Золушку, перестала убегать. И за то, что я, наконец, её поймал.

Он обворожительно улыбнулся, не сводя с меня ослепительно-топазовых глаз. Раздался звон бокалов, и я выпила ещё половину.

Приятное тепло разлилось по телу. Наколола на вилку маленького кудрявого осьминога и спросила:

— Теперь ты, наконец, расскажешь мне, как получилось, что ты — танцор, но ездишь на дорогой тачке? Что там за «первые клубы», которые приносят такой доход?

Я иронично улыбнулась. Лекс сложил руки под подбородком, не сводя с меня вдруг ставшего серьёзным взгляда. А ещё он будто следил за моей реакцией…

— На что?

— Я — владелец сети ночных клубов. Один из них — стриптиз только для женщин.

— Правда? — пожала плечами я, спокойно закидывая осьминожку в рот. Они оказались дивно вкусными. Почему-то я не удивилась. Может, все ещё не верилось? — Но это не объясняет твоего танца. Или ты подрабатываешь сам у себя? — ухмыльнулась я такому предположению. Но Лекс ответил снова вполне серьёзно:

— Не совсем. Никто в «Казанове» не знает, что я — владелец. Иногда я прихожу туда и выполняю какие-то отдельные заказы, которые кажутся мне интересными. Развлекаю женщин, которые приходят в клуб отдохнуть.

— Ты их трахаешь? — не поняла я, приподняв бровь.

Лицо Лекса приобрело дерзкое и немного хищное выражение.

— Я развлекаю их и развлекаюсь сам. Мне импонирует их натуральность, естественность эмоций и желаний, которые они не стремятся скрыть за какими-то корыстными целями.

— Но это же… как-то… — я не могла найти слов.

— Не беспокойся так сильно, — усмехнулся он. — Я бываю там не столь уж часто, как ты представила.

— Но ведь это… аморально.

Он приподнял одну бровь.

— А как же ты сама оказалась в таком месте? Да ещё и в приват-комнате с аморальным танцором?

Я немного напряженно промолчала. И, видя моё недовольство, он откинулся назад в кресле и заговорил:

— Знаешь, я не всегда был тем, кто я сейчас, — начал он. А я вдруг поняла, что это первый по-настоящему серьёзный разговор в наших отношениях. — Не всегда был владельцем состояния в миллионы.

Я напряженно сглотнула, понимая, что таких сумм даже не представляю. И меняет ли это что-нибудь для меня?.. Вряд ли. Но вот теперь я поняла, что, похоже, он говорит правду. Лекс — действительно владеет огромным бизнесом!

— В один момент, когда из грязи я стал тем, кем стал, — продолжал он, сверля меня топазами глаз, — мягко говоря, мой круг друзей изменился.

Его голос стал тревожно-натянутым.

— И не по моей инициативе. Большинство из них исчезли. Женщины, которым прежде я был не интересен, стали вешаться мне на шею, как виноградные гроздья. Догадываешься, почему?

— Из-за денег?

— Очень проницательно, — заметил он с улыбкой. — Большинство женщин, узнающих мое истинное лицо, начинают скрывать свое собственное. Остаются только деньги. И я стал искать место, где на меня все так же смотрели бы с простым человеческим интересом. А не только финансовым. Это место оказалось моим стрип-клубом. Я устроился инкогнито сам к себе. Предоставил от себя же рекомендации менеджеру. И получил работу без графика и особенных обязанностей. Только то, что входило в мои желания. Как например приват-танец для таинственной незнакомки.

Он выжидательно посмотрел на меня, улавливая малейшие изменения в выражении лица. А я не знала, что сказать. В принципе, такая позиция была мне вполне понятна. В конце концов, он был свободным мужчиной, который имел право трахать кого угодно и сколько угодно. Вот только я надеюсь, что теперь это не так.

— А почему ты рассказываешь это мне? Мог бы скрыть половину. Придумать что-нибудь про случайность.

— Потому что я почувствовал: ты — другая. Тебе я могу показать себя настоящего, не боясь увидеть на тебе такую привычную для меня маску обманчивого обожания.

Он взял меня за руку и сжал. На обычно таком дерзком и слегка высокомерном лице застыло тёплое и ласковое выражение. Оно словно сгорело его холодные топазовые глаза, превратив их мягкие воды южных морей.

Он поднял бокал и чокнулся со мной.

— За мою вакханку, — сказал он и выпил до дна. И тут же игривый огонёк вновь блеснул во взгляде. — К тому же ты и так от меня без ума без всяких денег.

Я фыркнула от такой наглости, но не смогла сдержать улыбку. И, промолчав, отпила шампаня.

— А как вышло, что простой выпускник археологического смог открыть такой бизнес? — спросила я задумчиво.

— Мне повезло, — честно ответил он. — Ведь я начинал не один. Члены моей команды, которые теперь являются совладельцами, имели в своё время выгодные связи. Кто — в «органах», кто — в налоговой. Сперва была одна небольшая площадка, которая, благодаря грамотной политике быстро начала окупать себя. Потом открылись другие.

— Знаешь, а я рада, что все это не по наследству к тебе перешло, — улыбнулась я. — Есть вероятность, что деньги тебя ещё не успели испортить.

— Испортить? — приподнял бровь он, усмехнувшись. — Такого мне ещё не говорили.