Вакханка

Я бросила взгляд на стены: белоснежный таосский мрамор, слегка пожелтевший от песков и времени венчали мини-колонны. В их углублениях все ещё сохранились следы красной и чёрной краски. А дальше среди песка меня встретила каменная голова. Пока ещё не откопанная статуя Кариатиды. Это такой аналог Атлантов, только в женском начале.

Встала напротив неё, восхищённо рассматривая черты лица, ямки глаз, гладкие линии, умудрившиеся пережить такую бездну лет.

— Оль, — громко сказала я, чтобы девушка услышала, — как ты думаешь, почему— полностью закрытая гробница вдруг оказалась до потолка заполнена песком?

— Вопрос хороший, — раздался ответ снаружи. И девушка неожиданно оказалась внутри, подходя прямо ко мне. — Сложно предположить, что весь этот песок сюда «ветром надуло».

— Я слышала, профессор вчера предполагал, что её занесли песком специально, — проговорила я. — Для маскировки.

— Честно говоря, мне кажется это предположение абсурдом. Только не говори Валерию Павловичу, — с улыбкой добавила она. — Если засыпать специально, чтобы скрыть гробницу от мародёров — это будет мартышкин труд. Искусственный холм станет так же привлекать внимание расхитителей гробниц (как и сама гробница), пусть не во времена строительства, так позже.

— Логично, — кивнула я.

— Как тут наша дамочка? — улыбнулась Ольга, поглядывая на каменную голову.

— Кариатида?

— Ну да, я про нее, — кивнула девушка.

— Стоит, — ухмыльнулась я. — Вчера попросила её никуда не уходить, и вот! Послушная.

Тонкий смешок раздался со стороны входа.

— Я смотрю, вы уже на месте, — проговорил профессор, широко улыбаясь и проходя внутрь.

С некоторых пор отношения между нами сгладились, и от былого льда не осталось и следа. Как оказалось, он обладал невероятно обширными знаниями в самых разных областях истории, археологии, политологии и прочих наук, а также был неплохим рассказчиком. Что делало седоватого, но ещё совсем не старого мужчину прекрасным собеседником.

— Доброе утро, Валерий Павлович, — радостно улыбнулась Ольга, пожимая руку руководителю. — Вы не расскажете нам, к слову, почему эти статуи так называются?

— Отчего же не рассказать, — кивнул профессор. — Это очень просто. Так именовали молодых дев из Кариес в Лаконии, которые танцевали с корзинами на головах на празднествах в честь Кариатиды Артемиды. И, между прочим, в институте вам об этом должны были рассказывать.

Он по-доброму улыбнулся, давая понять, что он это совершенно без задней мысли.

— Как говорится: «Прошли, но мимо», — ответила Оля и захохотала. Как ни странно, Валерий Павлович улыбнулся в ответ.

И это при его-то степени отбора студентов! Если бы я ещё неделю назад задала ему такой вопрос, он съел бы меня с потрохами. Хотя, стоит заметить, что ко всем членам своей группы он относился очень тепло. Мне казалось, что стоит новому участнику раскопок по-настоящему «войти» в команду, как отношение руководителя к нему менялось. Валерий Павлович превращался в интересного и добродушного человека. И, вроде бы, мне в эту самую команду войти уже удалось.

— Вы сегодня останетесь с нами вечером? — обратился ко мне профессор. — Я запланировал небольшие шашлыки на свежем воздухе недалеко отсюда.

— С удовольствием, — ответила я.

— Вот и отлично, — прозвучал довольный голос.

Затем пролетел ещё один невероятно интересный день моей жизни.

Мы медленно откапывали Кариатид, удивляясь прекрасно сохранившимся деталям статуй. Песок и высохшая глина почти полностью покрывали стройные тела каменных женщин, и, благодаря этому скульптуры являли нам все в мельчайших подробностях. И изгибы аккуратных пальчиков, и складки одеяний, и даже ямочки у ногтей. Единственное — у одной из фигур лицо оказалось поверх песчаного заноса. Все прошедшие столетия эта часть скульптуры подвергалась воздушной и температурной эрозии. Так что черты внешности одной из Кариатид оказались утеряны.

А вечером я, наконец, должна была провести некоторое время в компании своих коллег. Пикник обещал немного развлечь нас всех.

Харлампия я предупредила заранее, что задержусь, так что поводов отказываться — не было.

— Договор, кирия! — кивнул утром мне шофёр, широко улыбаясь в ответ дорожкой ослепительно белых зубов на фоне шоколадного загара. — Но я все равно ждать вас как обычно с восьми вечера.

— Зачем, Харлик? — удивилась я. — Приезжай в десять, или давай я заранее позвоню. Тут ехать-то всего ничего.

— Нет, кирия! Вдруг вы устать, хотеть раньше. Сразу домой. Это моя работа! — мужчина категорично покачал головой, а я не стала дальше спорить.

Таким образом, я была совершенно свободна по крайней мере до десяти часов, хотя Харлампий и будет ждать меня все это время в машине.

Я встряхнула головой, отгоняя воспоминания об упёртом водителе.