Валдар Много-раз-рожденный

Корабль назывался «Морской ястреб», он оказался достойным тезкой драккара старого ярла Ивара. Корабль направлялся в Вест-Индию в поисках добычи, которая могла бы встретиться в пути, или надеялся найти ее в конце путешествия. Капитан корабля Марк Вернон был мне по сердцу, он был достойным потомком моих старых морских товарищей времен Дрейка и Фробишера. Более того, по внешнему виду он мог быть родным братом Филипа Кэрью, и одного этого было достаточно, чтобы снискать мою любовь.

В тот вечер мы с капитаном Марком поужинали вдвоем и, как и обещали, обменялись историями прошлого и настоящего. От него я узнал о переменах, которые произошли в мире, пока я спал в каюте «Безжалостного», спрятанного в пещере, которая, как я вскоре узнал, находилась на крошечном скалистом островке в группе Азорских островов. Марк рассказал мне, как шаг за шагом росли сила и величие Англии, как Шотландия и Ирландия объединились с ней, и как древняя мощь Британии уже тогда снова встала между миром и наступающим деспотизмом, как это сделала Англия во времена Армады. Но теперь Испания пала, и вместо фанатика Филиппа поднятый меч, угрожавший свободе человечества, держал корсиканский солдат.

Он рассказал о безумии кровавой резни и ужаса, с которым французский народ внезапно пробудился после векового рабства; о том, как старый порядок исчез в урагане огня и потоке крови; как этот выскочка-тиран занял место во главе армий новой Франции, а затем и на новоиспеченном императорском троне, который он возвел на руинах недолговечной республики.

Все это и многое другое, что я увидел и услышал в этой моей последней жизни, так же хорошо известно и вам, потому что это ваши вчерашние события, и поэтому я лишь слегка коснусь их, за исключением тех случаев, когда речь пойдет о моей собственной истории. Остальное вы поймете сами, если я скажу, что день моего последнего пробуждения был 20 мая 1805 года, как раз в то время, когда Наполеон совершенствовал свой глубоко продуманный план уничтожения британской морской мощи и вторжения в Англию из Булони.

На восьмой день от Азорских островов мы увидели флотилию больших кораблей, таких кораблей, каких я и не мечтал увидеть, так величественны и великолепны были они с высокими ярусами пушек и огромными широкими белоснежными парусами. Эта флотилия военных кораблей могла бы пройти сквозь великую Армаду и разбить ее в щепки залпом одной батареи.

– Их тридцать, – заметил Марк, сидевший на бизань-мачте и пересчитывавший их в подзорную трубу. – А это значит, что это французы, потому что у нас в этих водах нет флотилии такого размера. Они идут из Вест-Индии и направляются в Ла-Манш. Теперь мне интересно, чем они занимались и что собираются делать на той стороне пролива. Такая большая флотилия здесь не просто так.

– Насколько я помню, не больше, чем эскадра Армады, когда она направилась к берегам Ирландии, чтобы сбить Дрейка с пути и оставить Ла-Манш открытым.

– Клянусь небесами, ты попал в цель, Валдар! – воскликнул он, хлопая меня по плечу. – И может быть, для Англии хорошо то, что мы заметили эту флотилию сегодня утром. По виду и снаряжению это французы, и они вышли на серьезное дело, иначе их бы не было так много. Я не удивлюсь, если это эскадра адмирала Вильнева, которая исчезла из испанских вод в марте прошлого года. Интересно, где Нельсон? Я знаю, что он где-то на Западе, и ему надо как можно скорей сообщить. Попробуем сначала найти его на Барбадосе. Сейчас ты увидишь, как может летать «Морской ястреб».

С северо-запада дул ровный, устойчивый ветер с большей долей северного, поэтому бригантина расправила все полотнища парусины, какие только могли нести ее высокие мачты и длинные рангоуты, и, прежде чем французы заметили нас, мы уже неслись по воде со скоростью, которая на мой старомодный взгляд казалась невероятной. 2 июня мы подошли к Барбадосу, который теперь был британским островом, и там узнали, что адмирал Нельсон должен был высматривать французский флот в ближайшие день-два.

Мы посовещались по поводу того, что видели, и, набрав свежих запасов провизии и воды, встали в море на расстоянии около пяти миль в ожидании английского флота. Утром четвертого числа он появился с севера, и мы с развевающимся британским флагом вышли ему навстречу. Мы нашли адмиральский вымпел на величественном военном корабле, на широкой и высокой корме которого я увидел, когда мы обогнули его, начертанное на золотом свитке слово «Виктори» [Победа], имя, которое вскоре будет вписано в морских хрониках рядом с названием корабля Дрейка «Месть».