Валентайн Понтифик. Том 2

Нехватка, голод… Это началось где-то на западе, в окрестностях Ущелья, и сначала казалось Миллилэйн таким несущественным, почти нереальным, потому что происходило так далеко, в местах, которые сами казались ей нереальными. Ей никогда не приходилось бывать западнее Фагобара, И когда поступили первые сообщения, она почувствовала некое абстрактное сострадание к тем, кто, по слухам, голодал в Мазадоне, Дулорне, Фалкинкипе, но все равно трудно было поверить в то, что это действительно происходит. В конце концов никто никогда не голодал в Маджипуре, и как только возникали слухи о новом кризисе на западе, о бунте или массовой миграции, или эпидемии, она воспринимала это как нечто отдаленное не только в пространстве, но и во времени; как будто это происходило не в данный момент, а тысячу лет назад, скажем, во времена лорда Стиамота, известные из книг по истории.

Но потом Миллилэйн стала замечать, что случались дни, когда такие продукты, как нийк, хингаморты и глейн, не оказывались в тех местах, где она их обычно покупала. "Это из-за перебоев в уборке урожая на западе,— говорили ей работники магазинов,— ничего не поступает больше из фермерской зоны Ущелья, и завозить продукты из других областей сложно и дорого". Прошло еще немного времени, и такие основные продукты питания, как стаджа и рикка, внезапно стали нормированными, хотя выращивались тут же, в Хинторском регионе, где не было срывов в поставке сельхозпродуктов. На этот раз последовало такое объяснение: дополнительные продовольственные запасы отправлены в пострадавшие от неурожая провинции. "Во времена крайней нужды мы все должны нести какие-то жертвы", — говорилось в правительственном обращении, и так далее и тому подобное.

Потом стало известно, что некоторые болезни растений замечены уже вокруг Хинтора и восточнее, вниз по реке, вплоть до Ни-мои. Вдвое уменьшилась, продажа фуоли, рикки и стаджи, люсавенда полностью исчезла с прилавков, мясо становилось дефицитом. Начались разговоры о ввозе продовольствия из Альханроеля и Сувраеля, где, по-видимому, все еще было нормально. Но Миллилэйн понимала, что это лишь разговоры. Во всем мире не хватило бы грузовых кораблей завозить продовольствие с других материков в количествах, достаточных для того, чтобы что-то изменить. А если бы даже и хватило кораблей, то стоимость продуктов оказалась бы недоступной. "Мы все будем голодать", — сказала она Кристофу.

Так Нехватка добралась и до Хинтора.

Нехватка. Голод.

Кристоф не верил, что кто-то действительно будет голодать. Он всегда был оптимистом. "Постепенно все наладится,— говорил он.— Как-нибудь перебьемся". Но вот сотня человек отчаянно несется к продавцу колбасок.

Хьертка попыталась обогнать ее, Миллилэйн сильно толкнула женщину плечом и сбила с ног. Она никого не толкала прежде. Она почувствовала странное головокружение и спазм в горле. Хьертка закричала на нее, но Миллилэйн продолжала бежать, сердце колотилось, глаза болели. Она оттолкнула еще кого-то и локтями проложила себе путь к очереди, которая уже выстроилась перед торговцем. Там, впереди, лимен раздавал колбаски, лениво и равнодушно, как это делают лимены, ничуть не заботясь о толчее у жаровни. Напряженно следила Миллилэйн, как продвигается очередь. Перед ней еще семь или восемь человек, хватит ли колбасок на всех? Ей не было видно, что происходило впереди, клались ли на жаровню новые шпажки по мере того, как продавались уже готовые. Она чувствовала, себя жадным ребенком, который беспокоится, что ему не хватит подарка. "Я просто схожу с ума,— говорила она себе,— почему эти колбаски должны так много для меня значить?" Но она знала, в чем дело. Последний раз она ела мясо три дня назад, если только считать мясом те несколько кусочков вяленого морского дракона, случайно обнаруженных в холодильнике, в чем она сильно сомневалась… Запах подрумяненных колбасок властно притягивал ее. Заполучить их — это стало сейчас самым важным делом в мире, может быть, единственно важным.

Наконец подошла ее очередь.

— Две шпажки,— сказала она.

— По одной покупателю.

— Тогда давайте одну!

Лимен кивнул. Три глаза его смотрели на нее совершенно равнодушно.

— Пять крон,— сказал лимен.

Миллилэйн ахнула. Пять крон — это половина ее дневного заработка. До Нехватки колбаски были по десять вейтов за шпажку. Но то до Нехватки…

— Вы шутите? — сказала она.— Как можно требовать в пятьдесят раз больше прежней цены! Даже в такое время, как сейчас.

— Леди, платите или уходите! — закричали сзади. Лимен спокойно заметил:

— Пять крон сегодня. На следующей неделе — восемь крон. Еще через неделю — роал. Еще через неделю — пять роалов. В следующем месяце колбасок не будет ни за какие деньги. Так вы берете или нет?

— Беру,— пробормотала Миллилэйн. Ее руки дрожали, когда она протянула торговцу пять крон. Еще за одну крону она получила кружку пива, горьковатого и выдохшегося. Чувствуя себя опустошённой и потрясенной, она выбралась из очереди.