Валентайн Понтифик. Том 2

Он припомнил запах этого места: сложный, мускусный; сладкий, тяжелый аромат цветения и увядания — замысловатое смешение запахов, наполняющих ноздри до головокружения с каждым вздохом. Он припомнил плотный облегающий влажный воздух и ливни, проносившиеся чуть ли не ежечасно и стучавшие по лесной кроне высоко над головой и просачивающиеся вниз, с листочка на листочек, пока немногие капли не достигали почвы. Он припомнил фантастическое изобилие растительного мира, в котором все развивалось и раскручивалось прямо на глазах и подчинялось какому-то странному порядку, было подогнано все в четко определенной кладке: высокие деревья в виде башен, голые от ветвей на семь восьмых своей высоты, потом распускающиеся в огромные зонты листьев, стянутых вместе в густой шатер сплетением вьющихся стеблей и эпифитов, а под ним и уровень более низких, округлых, богатых, терпимых к тени деревьев, и ярус кустарника под ним, а потом темный, загадочный, почти что бесплодный лес, пустынное пространство сырой, бледной, тонкой почвы, которая весело хлюпала под ногами. Он припомнил внезапные проблески света: яркие, недобрые, пронизывающие через непредсказуемые промежутки лиственный шатер, обеспечивая короткие мгновения ясности во мраке.

Но леса Пиурифаины простирались на тысячах квадратных миль сердцевины Зимроеля, и одна часть его скорее всего очень походила на другую. Где-то здесь находилась столица формодеев Илиривойн, но какие у него, Валентайна, основания думать, что он рядом с ней? Только потому, что запахи, звуки и структура этих джунглей похожи на запахи, звуки и структуру, которые он помнил?

В тот раз, когда он путешествовал с бродягами-жонглерами и у них было безумное намерение заработать несколько роалов, дав представление на празднике урожая метаморфов, с ними, по крайней мере, был Делиамбер, который с помощью нескольких урунских заклинаний мог разнюхать правильное направление на развилках, и доблестная Лизамона Халтин, столь же мудрая в знании джунглей. Но в нынешнем рискованном предприятии в Пиурифаину Валентайн был абсолютно самостоятелен.

Делиамбер и Лизамона, если они вообще оставались еще живы, в чем Валентайн не был уверен, поскольку все эти недели не имел с ними связи даже во сне, находились где-то за сотни миль от него, на другом берегу Стейча. И от Тунигорна, которого отослал назад искать их, не имел никаких вестей.

Валентайн ехал теперь только с Карабеллой, Слитом и охраной из скандаров. Карабелла была храброй и выносливой, но как следопыт малоискусной, и скандары были сильными и отважными, однако не очень сообразительными, и Слит, при всей своей трезвости и проницательности, был скован в этих местах парализующей боязнью формодеев. Страх этот пришел к нему во сне, когда он был еще ребенком, и он на протяжении всей жизни никак не мог полностью от него избавиться.

Было безумием для Коронованного бродить по джунглям Пиурифаины с таким скудным окружением, но безумие, похоже, стало участью последних Коронованных, подумалось Валентайну, вспомнившему, что два его предшественника, Молибор и Вориакс, приняли раннюю и жестокую смерть по собственной глупости. Безрассудство королей становилось, видимо, традицией.

Валентайну казалось, что он и не приближается к Илиривойну, и не удаляется от него, что он как бы везде и нигде в этих джунглях, что, возможно, целый город поднялся и двигался вперед прямо перед ним, поддерживая постоянный разрыв, который он никак не мог преодолеть. Поскольку столица формодеев, как он помнил ее с того первого раза, была скопищем легких плетеных строений и всего нескольких основательных, она показалась ему тогда неким перемещаемым призрачным городом, который может кочевать с места на место по прихоти своих жителей: город-кочевник, город-привидение, блуждающий огонек в джунглях.

— Смотри там,— сказала Карабелла.— Это след, Валентайн?

— Может быть,— откликнулся он.

— Но может быть и нет?

— Все может быть.

Они видели тысячи следов, похожих на этот: слабые царапины на земле, неразборчивые отпечатки какого-то прошлого присутствия, отпечатки, сделанные в минувшем месяце или даже во времена лорда Деккерета — тысячу лет назад. Случайная палка, закопанная в землю, с прикрепленным к ней пером, обрывок ленты, колея, словно что-то тащили здесь однажды, а иногда ничего осязаемого, просто некий мистический остаточный след прохождения разумных существ. Но ни один из этих следов не привел отряд Валентайна куда-либо. Рано или поздно они исчезали, и только девственные джунгли лежали впереди.

— Мы разобьем лагерь, милорд? — спросил Слит.