Валентайн Понтифик. Том 2

Баржазид ответил угрюмым молчанием.

— Опиши-ка его действие,— продолжал Деккерет,— или я просто сломаю его.

Сильные пальцы Деккерета стиснули одну из самых хрупких на вид частей непонятного приспособления. Баржазид судорожно сглотнул, тело его напряглось.

— Ну?— подстегнул Деккерет.

— Да, вы правильно угадали. Это… это позволяет мне проникать в спящее сознание.

— Вот как? Где же ты достал такую вещь?

— Сам придумал и совершенствовал много лет.

— Значит, эта штука вроде машин Властительницы Острова Снов?

— Не совсем. Моя сильнее. Властительница может лишь говорить с сознанием, я же могу читать сны и управлять как их образованием, так и спящим сознанием.

— И ты придумал его сам, а не украл на Острове Снов?

— Сам, — пробормотал Баржазид.

Деккерета захлестнула волна ярости. Захотелось раздавить механизм и отдубасить Баржазида до крови. Воспоминание о всех полуправдах, недомолвках и прямой лжи, которые скармливал ему коротышка, и как за время поездки вмешивался в его сны, как бесцельно пугал и лишал целительного отдыха, как подмешивал ложные страхи, мучения и неуверенность в послания Властительницы, вызывало почти убийственный гнев. Сердце бешено колотилось, в горле пересохло, глаза застилала красная дымка, рука его на локте Баржазида сжималась до тех пор, пока коротышка не взвыл…

— Нет!

Деккерет достиг некоей внутренней вершины гнева, продержался там мгновение и, перевалив через пик, постепенно спустился к спокойствию. И вновь обрел хладнокровие. Заметил, что все еще сжимает руку Баржазида. Он отпустил его, отшвырнув к флотеру. Тот зашатавшись, вцепился в изогнутый борт машины. Все краски исчезли с его лица. Нежно потер посиневшую руку и взглянул на Деккерета со смешанным выражением ужаса, боли и негодования.

Деккерет внимательно изучал любопытный инструмент, мягко дотрагиваясь кончиками пальцев до изящных и сложных частей конструкции, затем потянулся водрузить его себе на лоб.

— Не надо! — выдохнул Баржазид

— А что случится? Думаешь, сделаю себе хуже? Я справлюсь.

— Справитесь. И сами же себе навредите.

Деккерет кивнул. Он не сомневался, что Баржазид лжет, но не стал уличать его. Немного помолчав, спросил:

— Выходит, в пустыне нет никаких метаморфов — похитителей снов?

— Да,— прошептал Баржазид.

— Есть только ты. Ты проводил опыты над сознанием спящих путников, так?

— Да.

— И доводил их до смерти.

— Нет!— взвизгнул Баржазид.— Я не хотел никого убивать. Они сами умирали от испуга, оттого, что ничего не могли понять, оттого, что убегали в пустыню или терялись в своих снах, как вы…

— Но умирали они потому, что ты вмешивался в их сознание.

— Кто может быть в этом уверен? Некоторые умерли, некоторые нет. Я никому не желал смерти. Вспомните, когда вы исчезли, мы вас старательно искали.

— Да, потому что я нанял тебя ради своей же безопасности, и об этом знают в Толигае,— напомнил Деккерет.— А других ни в чем не повинных путников ты издавна грабил, разве не так?

Баржазид промолчал.

— Ты знал, что люди погибают в результате твоих опытов, но продолжал экспериментировать.

Так же молча Баржазид пожал плечами.

— Сколько занимаешься этим?

— Несколько лет.

— Но зачем?

Баржазид отвел взгляд.

— Я уже как-то говорил вам, что никогда не отвечаю на подобные вопросы.

— Даже если я сломаю твою машину?

— Вы все равно не сломаете.

— Нет,— сказал Деккерет.— На, бери.

— ЧТО?

Деккерет протянул руку с аппаратом на ладони:

— Возьми.

— Вы не убьете меня?— вздрогнул Баржазид.

— Разве я судья? Вот если поймаю тебя еще раз, когда будешь испытывать его на мне, то убью, будь уверен. А так — нет. Убийство не по мне. У меня на душе и так уже есть один грех. К тому же ты должен провести меня обратно в Толигай, забыл?

— Конечно, конечно.— Баржазид был явно ошеломлен милосердием Деккерета.

— Хотя убить тебя стоило,— пробормотал Деккерет.

— Но послушайте…— начал Баржазид.— Я вмешивался в ваши сны…

— Ну?

— Я хотел понять вас.

— Хм…

— Я… Вы не хотите отомстить?

Деккерет покачал головой.

— Ты позволил себе слишком вольно обойтись со мной и рассердил меня, но теперь гнев прошел, и я не хочу тебя наказывать.— Он наклонился поближе к коротышке и сказал низким угрожающим тоном:— Я пришел в Сувраель полный тревоги и вины, в поисках очищающих физических страданий. Глупости! Физические страдания лишь укрепляют тело и силу и совсем немного значат для душевных ран. Ты же дал мне кое-что другое. Ты и твоя игрушка. Хоть ты и мучил меня в снах, но ты держал зеркало моей души и я видел себя и свою сущность. Ты хорошо видел мой последний сон, Баржазид?

— Вы были в лесу… на севере…

— Да.

— Вы охотились. Одного из ваших загонщиков ранил зверь, да?

— Продолжай.

— И вы оставили ее. Вы продолжили погоню за добычей, а потом, когда вернулись, было уже поздно; и вы обвинили себя в ее гибели. Я ощущал огромность вашей вины, и чувствовал исходящую от вас силу.