Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

Взглянем на инцидент 11 января с «Першингом-2» под углом зрения, заданным К. Уайнбергером. Допустим, что «самовозгорание» топлива в двигателях ракеты произошло, когда установка в ходе «обычных учений» оказалась выведенной на боевые позиции. Если никто до сих пор не может сообразить, как двигатели включились в ангаре, то по тому же закону Паркинсона сие вполне возможно в любой прочей неподходящей ситуации. Итак, двигатели заработали, ракета сорвалась с платформы и пошла на восток. Что дальше? До того как она окажется в обороняемой другой стороной зоне, в запасе шесть – максимум восемь минут. Обороняющийся не знает, снабжена ли ракета боеголовкой и какая она – ядерная или обыкновенная. «Потенциальный противник», памятуя слова Уайнбергера, должен считать, что в американских вооруженных силах случайность почти исключена, и, перестраховываясь, положить руку на ключ, дающий старт своим ракетам. И это не все. Если запуск «Першинга» аварийный, то, как в случае на базе в Вальдхай-де, обслуга ракеты может погибнуть или впасть в шоковое состояние. А пока генерал Р. Хэддок и его офицеры разберутся в том, что творится, во взведенном часовом механизме конфликта счет пойдет на секунды.

Это не фантазия, не фильм с дублями, где противоборствующие стороны инсценируют свои действия под руководством одного режиссера. Здесь все всерьез, даже все несерьезное, случайное, авантюристичное, потому что, в отличие от прежних, неядерных войн, на восполнение упущения, исправление промашки, на маневр во времени и пространстве времени не будет. У ядерного конфликта своя внутренняя логика.

Видимо, это чувствует и понимает большинство. Поэтому авария с «Першингом-2» вызвала такую тревогу в Западной Европе. Отсюда попытки Вашингтона принизить значение случившегося, отвести взгляд народов от дамоклова меча, который завис над ними. Из-за мрачной серьезности случившегося отмалчивается, словно воды в рот набрав, правительство ФРГ. И что скажешь, когда право распоряжаться безопасностью и судьбой страны отдано другим. Терпи и молчи. Довольствуйся версиями, которые придумывает покровитель. Или возмущайся про себя, когда версии эти уж слишком невпопад или донельзя переменчивы.

1985

Политика и коварство

Дипломатический обозреватель американского журнала «Тайм» Строуб Тэлботт в своей новой книге, выразительно озаглавленной «Смертельные гамбиты», пишет: «Ряд официальных лиц (Вашингтона) поставил под сомнение желательность любого соглашения, итогом которого было бы урегулирование отношений с главным противником Америки и ограничение ее военных возможностей». В отсутствие таких соглашений, полагают эти лица, «США могли бы свободнее размещать новые фигуры на своей половине шахматной доски и добиться такой позиции, при которой можно было бы при необходимости сделать выигрышные военные ходы в партии против Советского Союза».

Подход к СССР должен, по их мнению, определяться общими рамками враждебных взаимоотношений, а военные соображения – иметь приоритет над «высокой» политикой. «Совет национальной безопасности, – сообщает С. Тэлботт, – уполномочил комитет начальников штабов разработать гарантии того, что любое предложение о ССВ (сокращении стратегических вооружений), выдвинутое в ходе переговоров и в конечном счете включенное в соглашение, не явится помехой решению новой «стратегической задачи», к которой приравнивалось нанесение поражения Советскому Союзу». В этом контексте автор цитирует одного из членов комитета начальников штабов, заявившего: «Командующий вооруженными силами приказал нам быть в любую минуту готовыми уничтожить весь Советский Союз – все повсеместно, все сколько-нибудь существенное».

По причине крутой смены Вашингтоном «правил и целей игры», заключает С. Тэлботт, последние годы характеризовались глубоким кризисом в области контроля над вооружениями. И естественно, преодоление этого кризиса невозможно без отказа Соединенных Штатов от провокационных установок, ориентированных на достижение американского военного превосходства и установление глобальной американской гегемонии.

Но я обратился к С. Тэлботту не только для того, чтобы, призвав в свидетели известного американского эксперта, подчеркнуть всю сложность ситуации, возникшей по вине США, из-за их неверности договоренностям, делавшим в 70-х годах мир более стабильным и открывавшим благоприятные перспективы на будущее. Мне представлялось важным показать, что даже многих американцев, наблюдающих вашингтонскую действительность изнутри, тревожит разрастание в определенных кругах Соединенных Штатов неприязни к равноправным соглашениям и к праву вообще, к общепризнанным нормам, позволяющим поддерживать элементарный порядок в межгосударственном общении.