Валентин Пикуль

Политика, дипломатия, шпионаж и военные вопросы для Валентина Саввича вполне знакомые. Но для нового романа ему требовались более глубокие познания в химии, экономике, торговле, автомобилестроении и экологии.

В длинном списке необходимых источников есть книги по всем этим вопросам. И Валентин «перелопатил» почти всю эту гору литературы: книги испещрены его пометками, подчёркнутыми абзацами, средь страниц лежат закладки — вырезки из старинных газет и редких журналов.

Да и писать, например, о Персии, не проштудировав Коран, персидские пословицы и поговорки, не изучив обычаи и характеры персов, Валентин Саввич не мог. Все сведения собирались, отпечатывались и аккуратно складывались, готовые к использованию…

Здесь же, на столе, лежал и постоянно пополнялся «почасовик» давно задуманной трилогии, состоящей из трех романов: «Янычары», «Пирамиды» и «Лицо жестокого друга». Сюда, кстати, тянулись и некоторые «нефтяные» нити проштудированных документальных источников…

«Почасовик» «Барбароссы» тоже не был предан забвению…

Но больше всего времени писатель проводил в раздумьях над «почасовиком» романа об иезуитах, практически уже отработанным. Валентин брал в руки титульные листы рукописи, продолжал поиски названия произведения. «Псы господни», «Целый век», «Столетие»…

Самое первое — «На кострах» — Пикулем зачёркивается и присваивается как название книге первой, а вместо него затем появляется целый набор вариантов: «Псы», «Кровь», «Жестокий роман», «Власть — жестокая вещь», «Мрак», «Во мраке крадучись».

Несмотря на множество заголовков, суть его одна — это роман об иезуитах и об опричниках Ивана Грозного.

Много общих черт нашёл автор у короля Филиппа II и Ивана Грозного: «Оба с оригинальной жестокостью не щадили людей… только один мерзавец уничтожал народ с помощью инквизиции, а другой — с помощью опричнины».

Некоторые слова, вложенные Пикулем в уста своих героев, произносимые из глубины XVI века, звучат потрясающе современно. А это авторское отступление — уже обличение нашей реальности: «Многие учёные мужи зарабатывали себе научные степени, украшались значками лауреатов и орденами, получали звания академиков потому, что некоторые из них ценили “подвиги” Ивана Грозного. Все продались, только один академик Веселовский назвал вещи своими именами, но его не печатали».

Именно после этих слов, недвусмысленно отражающих его цель и намерения, Пикуль вплотную приступил к продолжению работы по написанию романа. Это был, наверное, третий «присест» писателя за трудно поддающуюся тему. В дневнике данное событие помечено 21 июня…

Сердце Пикуля справлялось с дозированными нагрузками, но продолжительное чтение последних месяцев отрицательно сказалось на глазах. Не пользующийся очками Валентин стал жаловаться на усталость и боль в левом глазу, на котором иногда появлялось тёмное расплывчатое пятно. Я следила, чтобы он чаще делал перерывы на отдых.

В один из вечеров Валентин завёл со мной какой-то упаднический разговор.

— При работе над этой вещью у меня появилось ощущение, как будто я разучился писать. Нет образности, сухой, средневековый язык… Я думаю, это потому, что отошёл от факта. Историческая канва, конечно, соблюдается, но основной герой вымышленный, прямо не знаю, что и делать.

— «Исторической памяти не противопоказано воображение: важно только, чтобы оно было историческим», — процитировала я, не помню кого, — а ты в полной мере обладаешь и тем и другим.

Без всякого пафоса произнесённые слова вселили в него определенную уверенность. Работа была продолжена…

10 июля газета «Книжное обозрение» опубликовала список двадцати произведений «Популярной библиотеки» для читателей. Валентин Пикуль занимал второе место с романом «Каторга». Признание читателями нового романа радовало писателя больше всего.

А 12 июля в программе «Служу Советскому Союзу» шло пикулевское телеинтервью, подготовленное дуэтом Стад-нюк — Журавлёв.

Литературная жизнь этого года не будет полной, если не упомянуть доставившие Пикулю радость выход в «Роман-газете» (8–9 номера) первого тома «Фаворита» и объявленную издательством «Современник» подписку на избранные сочинения Валентина Пикуля в четырёх томах. Характерно, что в литературно-творческой справке проспекта при перечислении произведений, созданных Пикулем, «Нечистая сила» вообще не упоминалась.

— Так я и не увижу этого романа изданным при жизни, — заметил Валентин Саввич, — Вовк проиграл.

Последняя реплика касалась давнего спора писателя с Юрием Даниловичем на ящик коньяка. Ю. Вовк держал пари, что «Нечистая сила» будет романом, за получением права на издание которого к Пикулю будет стоять очередь…

9 октября газета «Советская Россия» сообщила:

«Комиссия Президиума Совета Министров РСФСР по Государственным премиям РСФСР приняла решение допустить к участию в конкурсе следующие кандидатуры:

…7. Пикуль Валентин Саввич. Роман “Крейсера”. Представлена Союзом писателей РСФСР».