Валентин Пикуль

Весь ноябрь шла работа над романом «Честь имею». Валентин писал, я сразу же вычитывала готовый материал. Несмотря на трудности, Пикуль не оставлял надежду совместить окончание романа с концом уходящего года…

30 ноября был страшный день: у Валентина сильный приступ. В ожидании врачей целый час в одиночестве боролась за жизнь почти недвижимого супруга. К приезду врачей Пикуль пришёл в себя и ехать в госпиталь отказался.

На следующий день собрался консилиум врачей: В. К. Малышко, Е. М. Крепак и Л. Б. Чижов из окружного военного госпиталя. Несколько раз делали ЭКГ, прописали лекарства. Валентин отказался от стационара.

Решили, что Лев Борисович, любезно согласившийся на это, будет ежедневно приходить и следить за состоянием здоровья больного.

Не такой уж и «микро» этот инсульт, если дал рецидив: у Пикуля плохо слушается правая рука. Валентин сильно переживает — как ему теперь писать и печатать? Вынужденное безделье удручает. Он не просто нервничает — психует. Всё время тянется к столу, но я его уговариваю, успокаиваю — нельзя. Но ему никак не хочется отступать. Надо закончить «Честь имею», осталось не более 150 страниц, — эта мысль не даёт ему покоя.

Спустя неделю Лев Борисович разрешил своему подопечному потихоньку работать. Настроение и самочувствие Пикуля сразу заметно улучшились…

Трудно переоценить добро, бескорыстно преподносимое писателю Валентину Пикулю людьми в погонах.

Вот и сейчас, 8 декабря, позвонили из Москвы от командующего ВМФ.

— Чем помочь, в чём нуждаетесь? — любезно интересовались москвичи.

— Чего нам для счастья кроме здоровья, которого никто не подарит, нужно? — спросил у меня Пикуль.

— С каждым годом бегать будет всё трудней и трудней. — В моей голове возникла идея. — Попроси помочь в приобретении машины.

— Приезжайте, выделим, — незамедлительно откликнулись на просьбу Пикуля.

Сам Пикуль за руль садиться не собирался и потому отправил на курсы водителей Марину, которой по получении прав вручил доверенность на управление своим автомобилем.

Ничего не ведающий о современных порядках, правилах и нотариальных нюансах Валентин собственноручно написал доверенность и поставил подпись и число. И любопытно, что эта доверенность безотказно работала, по крайней мере на территории Латвии. Изредка Марину останавливали работники ГАИ.

— Я что-нибудь нарушила? — интересовалась она.

— Нет, мы хотели бы только взглянуть на знаменитую пикулевскую доверенность. — И, ознакомившись с документом, улыбнувшись, желали счастливого пути… Это тоже к вопросу о популярности…

Выход последних номеров ряда журналов имел некоторое отношение к Пикулю. Так, в 12-м номере «Москвы» был помещён на Валентина Саввича дружеский шарж В. Мочалова с четверостишьем:

Просолен он, как волк морской…
И по волнам, довольно бурным,
Плывёт в кругу литературном,
Смиряя критики прибой.

Этот год подарил Пикулю богатый урожай.

Писатель был как-то по особенному взволнован, когда взял в руки журналы «Молодая гвардия» (№ 3–5) и «Дальний Восток», где одновременно печатался новый роман «Каторга».

Заведующий отделом прозы журнала «Дальний Восток» А. К. Полищук писал по этому поводу Пикулю: «Впервые за 54 года существования журнала он оказался на почётном месте — на книжной полке книгообмена в букинистике с вашей “Каторгой”. Да и подписка на журнал увеличилась на восемь тысяч. Для нас это весомо. Делюсь с вами нашей общей победой…»

Валентин радовался такой информации: он любил и умел делать добро…

А к последнему в этом году номеру журнала «Смена», любезно присланному заместителем главного редактора М. Кизиловым, прилагались диплом и знак лауреата журнала за 1987 год.

Казалось бы, есть чему радоваться…

Но, провожая уходящий год, Валентин Саввич поднял безалкогольный бокал и произнёс с горечью:

— А планов своих на этот год я не выполнил, — и, поздравив меня, отправился в рабочий кабинет.

Наступал год 1988-й…

Глава восемнадцатая ПОСЛЕДНЯЯ ВЫСОТА

Контрасты года

1988 год — год Дракона — принёс Валентину Пикулю на своих драконьих крыльях немало радостей творчества и успехов признания, чего нельзя было сказать о здоровье…

Первый номер «Книжного обозрения», вышедший 1 января 1988 года, на двух страницах давал пространное интервью с писателем.

«Считаю свой день потерянным, если не узнаю что-то новое» — так назвал публикацию Вячеслав Огрызко, беседовавший с Пикулем накануне Нового года. Когда корреспондент обратился ко мне за протекцией по поводу интервью, я мало надеялась на согласие супруга, но, услышав по телефону фамилию, Валентин оживился.

— Если это потомок знаменитого просветителя Иосо-фата Огрызко, то обязательно приму. — Весёлый тон не имел ничего общего с категорическим отказом, и встреча состоялась, несмотря на то, что Иософат оказался в данном случае «ни при чем», но его однофамилец покорил Пикуля эрудицией и профессионализмом.