Валентин Понтифекс

– В основном, бедняки. Преимущественно лиимены, хотя у них находятся единоверцы и среди других народов. Я слышал, например, о том, что к ним можно отнести некоторую часть хьортов, кое-кого из скандаров. Аристократы вроде вас, сэр, не слишком прислушиваются к нему. Но я точно знаю, что сейчас многие говорят, будто пришел час преображения, что болезни растений и недостаток пищи – его первые знаки, что Коронал и Понтифекс скоро исчезнут и начнется правление водяных драконов. И те, кто во все это верит, сэр, сейчас направляются в прибрежные города – в Пидруид, Нарабал, Тил-омон, – чтобы не пропустить выхода драконов на берег и поклониться им.

Это правда, сэр. Это происходит по всей провинции и, насколько я знаю, во всем мире. Миллионы начали движение к морю.

– Поразительно, – сказал Этован Элакка. – Насколько я слеп здесь, в своем маленьком мирке! – Он провел пальцем по всей длине драконьего зуба до заостренного кончика, легонько надавил на него и не ощутил боли. – А это? Для чего он тут?

– Насколько я понимаю, сэр, их помещают в разных местах в качестве символов преображения, а также вешек, показывающих путь к побережью.

Впереди великого множества странников, идущих к западу, передвигаются разведчики и расставляют зубы, чтобы остальные не сбились с пути.

– А как они узнают, где помещать зубы?

– Они знают, сэр. Я не знаю, как. Возможно, знание приходит к ним в сновидениях. Возможно, сами водяные короли передают им послания, подобно Леди Острова или Королю Снов.

– Значит, в ближайшем будущем нас ожидает нашествие орды странников?

– Думаю, что так, сэр.

Этован Эоакка похлопал зубом по ладони.

– Симоост, а зачем вы провели всю ночь в ниуковой роще?

– Пытался собраться с духом, чтобы рассказать вам все, сэр.

– А почему вам потребовалось собираться с духом?

– Потому что я думаю, что нам нужно бежать отсюда, сэр; я знаю, что вы не захотите этого сделать, а я не хочу вас бросать, но и умирать тоже не хочу. А я думаю, что мы погибнем, если останемся здесь.

– Вы знали о зубах дракона в саду?

– Я видел, как их расставляли. Я разговаривал с разведчиками.

– Вон что. Когда же?

– В полночь, сэр. Их было трое: два лиимена и один хьорт. Они сказали, что этим путем пройдут четыреста тысяч из восточных земель Рифта.

– Четыреста тысяч пройдут по моей земле?

– Полагаю, что да, сэр.

– Тут ничего не останется! Это будет как нашествие саранчи. Они уничтожат имеющиеся у нас запасы провизии, наверняка разграбят дом и убьют всех, кто встанет на пути. Не со зла, а просто в состоянии всеобщей истерии. Как, по-вашему, я прав?

– Да, сэр.

– И когда же они здесь появятся?

– Через два, может быть, через три дня, как они сказали.

– Тогда вам с Ксхамой нужно уходить сегодня же утром. И всем остальным тоже. Думаю, в Фалкинкип. Вы должны добраться до Фалкинкипа пред появлением всей толпы. Тогда вы будете в безопасности.

– А вы не уйдете, сэр?

– Нет.

– Сэр, умоляю…

– Нет, Симоост.

– Вы наверняка погибнете!

– Я уже погиб, Симоост. Зачем мне бежать в Фалкинкип? Что я буду там делать? Я уже погиб, Симоост, неужели вам непонятно? Я – свой собственный призрак.

– Сэр… сэр…

– Времени терять нельзя. Вам надо было забирать жену и уходить в полночь, когда вы увидели, как они расставляют зубы. Идите. Уходите сейчас же.

Он развернулся и спустился по склону, а проходя через сад, воткнул драконий зуб туда, где нашел его, у основания пиннины.

Тем же утром хайрог и его жена пришли к нему и умоляли уйти вместе с ними – Этован Элакка еще ни разу не видел, чтобы хайроги были настолько близки к тому, чтобы расплакаться, хотя они лишены слезных желез, – но он твердо стоял на своем, и, в конце концов, они ушли без него. Потом он созвал всех, кто еще сохранял ему верность, и отпустил их, раздав им все деньги, что имелись у него на руках, и значительную часть провизии из кладовых.