Валентин Понтифекс

Однако ночью Хиссуне обнаружил, что заснуть здесь не так-то просто. Он лежал в великолепных покоях, убранных восхитительными темными тканями старинной работы. Здесь, насколько он знал, до него отдыхали великие Лорды Конфалум, Престимион и сам Стиамот; и ему казалось, что все эти древние короли бродят поблизости, переговариваясь шепотом между собой, а их слова – насмешка над ним: выскочка, щеголь, павлин. Нет, говорил он сердито самому себе, то всего лишь шелест волн внизу. Но сон не приходил, и чем сильнее он хотел заснуть, тем меньше ему это удавалось. Он встал, принялся расхаживать по комнатам, вышел во двор, решив поднять кого-нибудь из слуг, чтобы ему принеси вина, но никого не нашел и через некоторое время вернулся в спальню и опять закрыл глаза. На этот раз ему показалось, что Леди слегка, мимолетно, коснулась его души: нет, то было не послание, а лишь прикосновение, легкое, как дуновение, пахнувшее на его душу, нежное «Хиссуне, Хиссуне, Хиссуне», после чего он успокоился, задремал и погрузился в глубокий сон безо всяких сновидений.

Утром за ним с Эльсиномой пришла жрица, худощавая и статная Талинот Эсулд, которая проводила их до подножия огромного белого утеса, где их ожидали флотеры, чтобы доставить на верхние ярусы Острова.

От подъема по вертикальной стене Первой Скалы захватывало дух: все выше и выше, как во сне. Хиссуне боялся открывать глаза, пока флотер не остановился на посадочной площадке. Здесь он оглянулся на сверкающую на солнце морскую ширь, простирающуюся до далекого Алханроеля. Внизу вонзался в море двойной волнолом Нуминора. Флотер доставил их через густо поросшее плато к подножию Второй Скалы, поднимавшейся вверх так отвесно, что казалось, будто он занимает все небо. На ночь они остановились я домике, расположенном на Террасе Зеркал, где из-под земли вырастали массивные валуны черного полированного камня, напоминающие таинственных древних идолов.

Поутру их ожидал еще один подъем на самый верхний, самый заветный утес, на высоту нескольких тысяч фугой над уровнем моря, где находилось убежище Леди. Воздух на вершине Третьей Скалы был удивительно прозрачен, и предметы, расположенные в нескольких милях, выглядели отчетливо, как под увеличительным стеклом. Высоко в небе лениво описывали круги неизвестные Хиссуне птицы с округлыми красными телами и громадными черными крыльями.

Хиссуне и Эльсинома вновь проследовали к центру плоской вершины Острова, преодолевая террасу за террасой. Наконец они остановились там, где среди поразительно безмятежных садов в видимом беспорядке были разбросаны строения из белого камня.

– Это – Терраса Поклонения, – сказала Талинот Эсулда. – Вход во Внутренний Храм.

Ночь они провели в тихом, уединенном домике, уютном и непритязательном, при котором имелись мерцающий водоем и тенистый садик, окруженный древней изгородью из переплетенной лозы. На рассвете слуги принесли им охлажденные фрукты и жареную рыбу, и они поели. Появилась Талинот Эсулд. С ней пришла еще одна жрица, рослая седовласая женщина с проницательным взглядом. Она приветствовала их по-разному: Хиссуне – жестом, подобающим при обращении к принцу Горы, но как-то небрежно, почти пренебрежительно, а, повернувшись к Эльсиноме, она взяла обе ее руки в свои ладони и довольно долго не выпускала, тепло и одновременно пристально глядя ей в глаза, а потом произнесла:

– Добро пожаловать на Третью Скалу. Меня зовут Лоривайд. Леди и ее сын ожидают вас.

Утро выдалось прохладным и туманным, солнечные лучи должны были вот-вот пробиться через низкую облачность. Они миновали сад, где на каждом листочке мерцали капельки росы. Впереди шла Лоривайд, а замыкала их маленькую колонну Талинот Эсулд. Затем они прошли по мостику из белого камня, настолько хрупкому на вид, что казалось, он может рухнуть даже от самых легких шагов, и оказались в широком поле, на другой стороне которого располагался Внутренний Храм.

Хиссуне еще не приходилось видеть более привлекательного здания. Оно было выстроено из того же полупрозрачного белого камня, что и мост. В самом центре его находилась невысокая ротонда с плоской кровлей, от которой, подобно лучам звезды, разбегались восемь длинных, тонких, равноудаленных крыльев. Никаких украшений; все чисто, строго, просто и безупречно.

Внутри ротонды, в просторном восьмиугольном помещении с восьмигранным бассейном посередине, их ожидали Лорд Валентин и его мать, Леди.

Хиссуне в замешательстве остановился у порога. Он переводил взгляд то на Леди, то на Валентина, не зная, кому из Владык следует сначала оказать знаки внимания. Он решил отдать предпочтение Леди. Но в какой форме это должно выражаться? Нет, конечно, он помнил знак Леди, но нужно ли делать знак непосредственно ей, как знак звездного огня Короналу, или то будет непозволительной бестактностью? Хиссуне терялся в догадках. Его обучение не предусматривало встречи с Леди.