Валентин Понтифекс

Коронал, лишенный трона и ставший жонглером, вернул себе престол, а потом управлял настолько дурно, что допустил низвержение мира в хаос и безумие… Ах, Карабелла, неужели именно к этому я иду? Неужели после четырнадцати тысячелетий мне суждено стать последним Короналом? Как ты думаешь, останется ли хоть кто-нибудь, кто напишет мою историю?

– Ты никогда не был дурным правителем, Валентин.

– Разве я не слишком мягок и сдержан, разве я не слишком стремлюсь к тому, чтобы понять в любом деле обе стороны?

– Это нельзя поставить в вину.

– Слит считает, что можно. Слит чувствует, что мой страх перед войной, перед насилием любого рода ведет меня по неверному пути. Кстати, я цитирую его почти дословно.

– Но войны не будет, мой лорд.

– А тот сон…

– Мне кажется, что ты слишком буквально воспринимаешь его.

– Нет, – возразил он. – Слова, подобные твоим, приносят мне лишь иллюзию успокоения. Тисана и Делиамбр согласны со мной в том, что мы стоим на пороге какого-то большого потрясения, возможно – войны. А Слит в этом просто убежден. Он решил, что метаморфы замышляют восстание, вот уже семь тысячелетий готовятся к священной войне.

– Слит слишком кровожаден. Вдобавок он с юного возраста испытывает перед метаморфами панический страх. Да ты и сам знаешь.

– А когда восемь лет назад мы отбили Замок и застали там кучу замаскированных метаморфов, это что? Одно воображение?

– Но ведь их попытка с треском провалилась?

– А если они начнут все сначала?

– Если твоя политика, Валентин, увенчается успехом…

– Моя политика! Какая политика? Я пытаюсь добраться до метаморфов, а они ускользают у меня из рук! Ты же знаешь, что я надеялся иметь при себе с полдюжины вождей метаморфов, когда объезжал Велалисер на прошлой неделе.

Чтобы они могли увидеть, как мы восстанавливаем их священный город, посмотреть на найденные нами сокровища и забрать, может быть, наиболее драгоценные реликвии с собой в Пьюрифайн. Но я не дождался от них вообще никакого ответа, даже отказа.

– Ты предполагал, что раскопки в Велалисере могут вызвать осложнения.

Возможно, им ненавистна сама мысль о том, что мы проникли туда, не говоря уж о восстановлении. Ведь, кажется, есть легенда насчет того, что когда-нибудь они отстроят его сами?

– Да, – сумрачно подтвердил Валентин. – После того, как вновь обретут власть над Маджипуром и вышвырнут нас из своего мира. Так мне однажды рассказал Эрманар. Ладно, возможно, приглашение в Велалисер – ошибка. Но ведь они проигнорировали и все остальные мои попытки примирения. Я пишу их королеве Данипьюр в Иллиривойн, и если она вообще отвечает, то ее письма состоят из трех холодных, формальных, пустых… – Он глубоко вздохнул. – Хватит этих мучений, Карабелла! Войны не будет. Я найду способ пробиться сквозь всю эту ненависть, которую испытывают к нам метаморфы, и привлеку их на свою сторону. А что до лордов с Горы, которые пренебрежительно к тебе относятся, если это действительно так – умоляю, не обращай на них внимания. Отвечай им презрением! Кто тебе Диввис или герцог Галанский?

Просто глупцы – вот и все. – Валентин улыбнулся. – Скоро я заставлю их поволноваться по более серьезному поводу, чем родословная моей супруги.

– О чем это ты?

– Если они не согласны с тем, что супруга Коронала – простолюдинка, то каково им будет, если простолюдин станет Короналом?

Карабелла удивленно посмотрела на него.

– Я ничего не понимаю, Валентин.

– Поймешь. В свое время поймешь. Я собираюсь произвести в мире такие перемены… ах, любимая, когда будут писать историю моего правления, если Маджипур доживет до этого, то понадобится не один том, уж я тебе обещаю! Я совершу такое… настолько грандиозное… настолько переворачивающее устои… – Он рассмеялся. – О чем ты думаешь, Карабелла, слушая мое пустословие? Мягкосердечный Лорд Валентин переворачивает мир вверх дном!

Способен ли он на такое? Сможет ли он осуществить задуманное?

– Вы заинтриговали меня, мой лорд. Вы говорите загадками.

– Возможно.

– И не даете ключа к разгадке.

После некоторого молчания он ответил:

– Ключ к разгадке – Хиссуне, Карабелла.

– Хиссуне? Уличный мальчишка из Лабиринта?

– Больше не уличный мальчишка. Теперь он – оружие, которое я направляю против Замка.

Она вздохнула.

– Загадки, загадки, и нет им числа.

– Говорить загадками – привилегия королей. – Валентин подмигнул, притянул жену к себе и поцеловал в губы. – Не лишай меня этой небольшой милости. И…

Флотер вдруг остановился.

– Эй, смотри! Мы приехали! – воскликнул он. – А вот и Насцимонте!

Вдобавок – клянусь Леди! – он, кажется, притащил с собой полпровинции.

Караван расположился на широком лугу, поросшем короткой густой травой, настолько ярко-зеленой, что она, казалось, имела какой-то другой цвет, некий неземной оттенок, находящийся на самом краю спектра. Под ослепительным полуденным солнцем уже разворачивалось грандиозное празднество, охватывавшее, вероятно, несколько миль; в карнавале участвовали десятки тысяч людей, заполонивших все обозримое пространство.