Валентина

— Пожалуй, я сам об этом позабочусь! Мне до смерти надоели эти проклятые поляки!

— Вы послали за мной срочно, — напомнил де Шавель. Он отпил польского бренди и поморщился. — Боже мой, маршал, как вы пьете такую гадость — ею только сапоги начищать!

— Вот он, весь вред от аристократического происхождения, — хихикнул Мюрат. — Ну что ж, садитесь. У вас хорошая память, и повод для вашего приезда действительно срочный. Надеюсь, вы сегодня обедали?

— Было такое, — ответил полковник. — Чувствуется, что и вы пообедали, и теперь у вас небольшое несварение от этого обеда, не так ли?

— Вы правы, — заявил Мюрат. — Все это оказалось уловкой. Я поехал сегодня на эту вечеринку к Грюновским, где меня обхаживала мадам, в платье с вырезом до пупка, которая изображала из себя похотливую козочку, мечтающую усладить собой бравого французского тигра. Было совершенно ясно, что ее послали меня подцепить, и похоже, все эти мерзкие поляки знали об этом. Я назначил ей свидание этой ночью.

— Она обещала прийти? — У полковника не дрогнул ни один мускул.

— Да, после некоторого колебания. Я уже говорил вам, полковник, что мне опаскудели эти дружественные шпионы, которые нас продадут, как только им предложат хорошую цену. Их надо попросту проучить. Эта история — прямое покушение на меня, а покушения должны быть наказаны!

— Достаточно того, что покушение провалилось, — спокойно возразил полковник. — Само по себе это отличный урок. Видите ли, император не может позволить накануне похода заводить себе новых врагов в тылу. А поляки — это наш главный тыл. Но, с другой стороны, нам надо избавляться от таких наглецов, как этот Грюновский, и избегать их ловушек. И что же вы думаете делать с этой женщиной? Где вы встречаетесь?

— Здесь, — сказал Мюрат. — Примерно через полчаса. Она-то приготовилась, что ее ждет здесь ужин, за которым она даст себя соблазнить, а дальше игра у нее пойдет сама. А вы уверяли, что она — воплощенная невинность!

Мюрат бросил недокуренную сигару в вазу.

— Вы бы ее видели сегодня ночью! Видели бы ее со мной в саду! Вот уж чего я терпеть не могу, так это шлюх, которые строят из себя девственниц!

Он не мог ни забыть, ни простить ее испуганной дрожи в его объятиях и сопротивления поцелую. Он был смертельно обижен и готов был придумать любое наказание для этой шлюшки, оскорбившей его мужское достоинство.

— Мне не следовало быть здесь, — сказал Мюрат. — Но я решил поиграть немножко и по своим правилам. И вот что я вам хочу предложить, мой дорогой де Шавель. Займите мое место. Делайте с ней что хотите, она вам покорится. А что там у вас произойдет — это уж ваше дело. Скажите ей, что вы тоже договорились с ее мужем.

Де Шавель пригубил бренди, думая над ответом. Он мог поклясться, что Валентина не замешана в этой игре. Он не мог представить себе воочию ту картину, которую нарисовал ему Мюрат, с ее распущенным поведением и вызывающей наготой… И все же это могло быть правдой, — ведь женщины непревзойденные обманщицы. Безусловно, она пыталась сыграть свою роль так, чтобы завлечь намеченную жертву в расставленные силки.

— Она вас совсем заморочила, — сказал Мюрат. — Еще немного, и вы сами попались бы на дешевые уловки этой девчонки.

— Может быть, лучше, если ею займетесь вы? — спросил де Шавель.

— Нет, у меня другие планы. Через пятнадцать минут мне нужно быть у другой дамы. Однако я не хотел бы просто так выпускать отсюда и эту, Валентину; Займете мое место или мне пригласить для этой приятной процедуры кого-нибудь из слуг? Если вдуматься, то это получится даже эффектнее…

— Нет, — сказал де Шавель, и, взглянув в глаза Мюрату, нехорошо улыбнулся. Он действительно чувствовал себя круглым болваном, и это ощущение напомнило ему о жизни с супругой… — Нет, этим вечером я свободен и вполне мог бы развлечь дамочку в ваше отсутствие. В форме допроса, естественно.

— Ну да! — захохотал Мюрат, Он представил себе вытянутое лицо этой девчонки, когда наедине с полковником ей придется заниматься совершенно не предусмотренной любовью. Эта хладнокровная и расчетливая сучка заслужила именно такое наказание — быть изнасилованной совершенно посторонним человеком. Это будет ответом на ее содрогания в его объятиях и ее сомкнутые губы! Мюрат позвонил в колокольчик, вошел слуга, неся маршальский шлем и куртку, отороченную мехом.

— Adieu[4], дружище, — подмигнул Мюрат полковнику, одеваясь. — В спальне на первом этаже все готово для встречи. Там шампанское, закуска и вообще все, чего душа пожелает! Развлекайтесь!

— Спасибо, — сказал де Шавель. — Я постараюсь.

* * *