Валентинка

Вместо ответа Ванька подмигнул мне и достал из рюкзака крошечный фонарик. Ему его отец еще в сентябре подарил, чтобы не страшно было в темноте домой возвращаться или с собакой гулять. Это очень здоровский фонарик. В нем установлен светодиод новейшей системы, и светит он лучше всякой лампочки. Отступать было некуда.

– Ладно, пошли, – угрюмо сказал я.

Мы положили рюкзаки прямо на пол возле подвальной двери и с бьющимися от волнения сердцами спустились вниз. Темнота и затхлый противный запах окружили нас со всех сторон.

– Чего ждешь? – толкнул я Ваньку в бок. – Включай фонарик!

– Сейчас, сейчас, – пробормотал Ванька, щелкая кнопкой выключателя. – Чего-то не получается.

– Может, он у тебя сломался? – проворчал я.

– Ничего не сломался.

– Чего же ты тогда его не включаешь?

– Да вот, пытаюсь!

Все это время, переговариваясь, мы потихоньку пробирались вперед и ушли довольно далеко. И чем дальше мы продвигались, тем страшнее нам становилось.

– А ну, дай сюда! – не выдержав, сказал я, пытаясь нащупать в темноте Ванькину руку.

– На, – ответил Ванька и вдруг как закричит:

– Ой! Я, кажется, фонарик уронил!

Я нагнулся, чтобы поискать фонарик, и тут же больно стукнулся лбом обо что-то твердое.

– Ой! Куда ты лезешь, как слон?! Больно же! – вскрикнул Ванька. Оказывается, я об его голову стукнулся, потому что он тоже нагнулся за фонариком.

– Ты думаешь, мне не больно? Я тебе помочь хотел. А ты обзываешься!

– Ладно, – виновато ответил Ванька. – Давай вместе искать!

Стали мы руками по полу вокруг себя шарить. Шарили, шарили – ничего.

– Нашел? – то и дело спрашивал Ванька.

– Нет, – коротко отвечал я. – А ты?

– И я нет.

Вдруг в носу у меня защекотало, и я громко чихнул.

– Нашел?! – обрадовался Ванька.

– Нет, это мне пыль в нос попала.

– Ну вот, – расстроился Ванька, – куда же он подевался? Теперь мне попадет от отца.

Тут я нащупал фонарик, но ничего не сказал, а включил его и направил луч света прямо Ваньке в лицо.

– А это видел? – победоносно сказал я.

– Ура! – испуганное и чумазое лицо Ваньки сразу же расплылось в улыбке. – Димыч, ты настоящий друг. Где ты его нашел?

– Он у меня около ботинка был.

– Здорово!

Освещая себе дорогу, мы продолжили наше путешествие. Это оказалось очень интересно. Подвал был длинный, темный, кругом какие-то трубы.

– Что это за трубы? – спросил я.

– Чудак, это же отопление и водопровод.

– А!

– Вот тебе и а!

– Вань, а тебе страшно?

– Мне? Нисколечки!

– И мне нисколечки! – храбро ответил я.

– Даже если сейчас из темноты чудовище выскочит, я и то не испугаюсь! – продолжал хвастаться Ванька.

Я мысленно представил, как из темноты на нас накидывается ужасный монстр, и мне сразу стало не по себе. У меня фантазия очень богатая. Словно в ответ на мои страхи, впереди в темноте что-то зашуршало и протяжно завыло. Я схватил Ваньку за руку и остановился.

– Что это?

Ванька тоже струхнул порядком. У него даже зубы застучали. Если уж ему страшно, подумал я, то сейчас мы наверняка пропадем, как те несчастные мальчики и девочки, что спускались сюда до нас.

– Чего ты меня хватаешь? – вдруг рассердился Ванька. – С ума что ли сошел? Напугал до смерти!

– Так страшно же! – прошептал я. – Там кто-то шуршит и дышит. Не слышишь разве?

– Нашел чего бояться! Это же в трубах вода шумит. Вон смотри, я фонариком свечу! Нет там ничего!

– Нет! – воскликнул я, вглядываясь в теряющийся в темноте коридор подвала. – Там что-то есть. Вон белое! Это, по-твоему, что?

– Вот чудак! Это же тряпка на трубе сушится.

Присмотрелся я, и верно, тряпка.

– А мне показалось, что это приведение, – виновато сказал я. – Слушай, Вань, пойдем отсюда! А то мне все кажется, что сейчас эта тряпка оживет, взлетит и за нами погонится.

– Ты знаешь, – вдруг признался мне Ванька, – мне почему-то тоже так кажется.

Мы оба некоторое время стояли в оцепенении и молча смотрели на белеющую в темноте тряпку.

– Да нет, – нарушил я тишину, – ничего она не взлетит. Так не бывает.

– А вдруг мы сейчас отвернемся, отведем луч фонарика в сторону, – с опаской поделился своими сомнениями мой друг, – а она того.

– Чего того?

– Погонится за нами.

Представив, как тряпка едва заметно начинает шевелиться, медленно соскальзывает с трубы, увеличивается в размерах и, обретая черты облаченного в саван мертвеца, приближается к нам, у меня волосы зашевелились на голове и на лбу выступил холодный пот.

В этот момент у нас за спиной послышались шаги. Мы замерли, прижались друг к другу, за руки схватились и оглянуться не можем.

– Кто это? – прошептал я, не поворачивая головы.

– Н-не-не-не знаю, – заикаясь, ответил Ванька.

И тут мне на плечо легла чья-то рука. Я заорал что было сил. И Ванька тоже заорал как резаный, потому что его тоже кто-то схватил за плечо.

– А ну-ка прекратите орать! – приказал нам строгий и очень знакомый голос. – Что вы тут делаете? Быстро отвечайте!

Никогда в жизни я не думал, что буду так радоваться при виде Егора Васильевича. Нашего учителя ботаники. Мне даже захотелось обнять его.

– Чего молчите! Зачем сюда залезли? – допытывался учитель. – Вам что, других мест для игр мало?

– А мы не играем! – ответили мы.

– А что вы тут делаете?