Валерий Еремеев

А тут? Ай, что и говорить. Лучше б меня с перепою сфот-кали. Такого, чтоб щетина ржавой проволокой, чтоб в глазах два испуганных дурачка. И написали б: “САНЫЧ, ЗАВЯЗЫ-ВАй!!!”. Это для братвы. А с другой стороны, для правильных. Ну, для таких, кто в остроносых туфлях и в машинах, где клуб-няк из колонок “унц-унц”. Вот для них ту же самую фотку, только с надписью “САНЫЧ СЕГОДНЯ НЕ КОМИЛЬФО”. Потому как – стерегись. Ведь носи ты даже остроносые туф-ли, это не застрахует тебя от стопочки-другой. А там глядишь, и жена из дому выгнала. Уснул в машине своей, в последнем пристанище, с сигаретой. Пожар. Да благо проснулся-таки, выскочить успел. И всё, в машине не слышится больше “унц-унц”. Там теперь ветер подвывает. А на туфле остроносой ка-блук отвалился. Друзьям через неделю не нужен. Попахивать псиной начал. Ну, в общем, не комильфо”. Стасик возвращался из Мурманска. Прошлый вечер закуролесил там. Ночь проспал. Утром малость похмелил-ся и поехал в Североморск. По дороге домой решил в мага-зин зайти. Там сотрапезничков и встретил. Они прошли на кухню. Стасик достал из холодильни-ка бутыль-полторашку. – Квас, – пояснил он. – Сам делал. На запивку самое то. А закуси негусто. Он поставил на стол консерву кильки и принялся её открывать. – Братская могила, – усмехнулся Стасик, глядя на ры-бёшку в томате. Затем поставил на стол тарелку с уже нарезанным хлебом. – Подсох, хоть и в пакете был, – заметил он. – Под братскую могилу самое то, – сказал Саныч. – Не закусь, а поминки. Все трое хохотнули, и Стасик, открыв бутылку, разлил водку по рюмкам. Затем спрятал пузырь в холодильник. – Пусть запотеет, – пояснил он и, подняв рюмку, ска-зал: – Будем. Чокнулись. Выпили. Закусили. Саныч попробовал са-модельный квас, отлитый в кружку. – М-м, замечательно! – закивал он. Ему действитель-но очень понравился этот квас. Совсем не такой, какой был в детстве в деревне у деда. Тот был кислым, мутно-серо-жёлтым. А этот сладкий, и на цвет – как крепкий чай. – А то! – засиял Стасик. – Выпили, теперь и познако-миться можно. Я – Стасик. – А я – Саныч. Они ещё раз пожали руки. – Я – Митя, – хохотнул Полсотни. – Срочно по вто-рой за знакомство. 8.Около одиннадцати вечера Кристина спохватилась, что забыла телефон у Ольги. Ещё одна подруга детства, с которой она поддерживала отношения. А завтра в восемь утра позвонит отец. Договорились съездить в Мурмаши, на могилу дедушки. Без телефона Кристина проспит до обеда. – Чёрт! – проговорила она и включила ноутбук. Ей повезло, скайп Ольги был в сети. Та тут же ответила на звонок. – Нет, ещё не спим, – ответила подруга. – Конечно, можешь вернуться. Но лучше до завтра уже подождать. Поздно. Суббота всё-таки. На улице пьяных полно. Я б мужа попросила тебе телефон принести, да он только что в ванну залез. – Да ладно! – отмахнулась Кристина. – Пятнадцать минут ходу до тебя. Дойду уж и сама. К тому же, глядишь, и красавчик какой пристанет. Без материальных и жилищ-ных проблем. Сильный, но тонко чувствующий. Загорелый брюнет двухметрового роста. С таким… – Иди уже, – прервала Ольга, засмеявшись. Её муж не успел выйти из ванны, как Кристина уже позвонила в дверь. Она забрала телефон и, отказавшись от чая, поспешила домой.