Валерий Гергиев. Симфония жизни

Концертный зал Kitara Hall – главная площадка фестиваля – находится в парке Накадзима, а летняя школа проходит в Парке искусств на окраине Саппоро. В то время у фестиваля были такие влиятельные спонсоры, как, например, Nomura Securities Co., поэтому мероприятия проводились с размахом: на газоне посреди парка устанавливались временные рестораны, в которых под открытым небом подавались блюда от лучших шеф-поваров Саппоро. В первый же день школы Гергиев пришел туда на обед и заказал знаменитое блюдо венской кухни тафельшпиц. Мы сидели за одним столом с Валерием, Петером Шмидлем, его младшим братом, который на фестивале выполнял обязанности менеджера, а также президентом Japan Arts Ясуо Накато. Завязалась оживленная беседа.

По мере того как разговор становился все увлекательнее, начинали суетиться работники секретариата – приближалось время мастер-класса. Когда Гергиев поднялся из-за стола, часы уже показывали начало третьего, урок же был запланирован на два часа пополудни. Репетиционная находилась прямо перед рестораном. Валерий тут же встал за дирижерский пульт и начал. Ожидавшие его студенты разом заиграли «Дивертисмент» Бернстайна: к тому моменту они уже на протяжении двух недель занимались с японским дирижером.

Как только зазвучала музыка, тот пробормотал себе под нос:

– Вот почему они так не играют, когда дирижирую я?!

Мне этих тонкостей, конечно, не понять, но, по всей видимости, в этом и заключается дирижерское мастерство.

Хоть это и несколько неожиданно, я хотел бы теперь рассказать историю, которая произошла двумя годами позже.

На пароме, плывшем через Атлантический океан, я вновь повстречал Петера Шмидля. Это был японский теплоход-люкс под названием «Аска II», который совершал кругосветное плавание. Мне посчастливилось немного поработать на его борту, рассказывая пассажирам разные истории о России. В то же время господин Шмидль в дуэте с японской пианисткой Идзуми Гото развлекал пассажиров музыкой.

Пользуясь избытком свободного времени, мы тогда много беседовали на разные темы. В частности, я спрашивал его о том, как относятся к Гергиеву музыканты Венского филармонического оркестра. Прежде всего он сказал, что у маэстро отсутствует чувство времени. Как человек, поживший в России, я это отлично понимал. В отличие от японцев, которые придерживаются расписания с точностью поезда, многие россияне не всегда бывают пунктуальны. Или, если называть вещи своими именами, зачастую они просто непунктуальны. Наглядный тому пример – президент Путин. Но и Валерий не исключение. Кроме того, Шмидль отметил еще одну особенность маэстро:

– Даже одним и тем же произведением он всякий раз дирижирует по-разному.

– Как же можно по-разному играть одни и те же ноты?! – засомневался я.

– Бо́льшая часть оркестрантов чувствует, почему сегодня он дирижирует таким, а не иным образом. Не понимает, а именно чувствует.

Я, конечно, далек от музыки, но все же мне хотелось хоть немного проникнуть в смысл этих слов.

– Были ли в истории Венского филармонического оркестра дирижеры, о которых можно сказать то же самое?

С хитрой улыбкой на круглом лице он ответил вопросом на вопрос:

– Только один. Как вы думаете, кто это был?

Не имея ни знаний, ни опыта, я мог только гадать. На ум мне пришел Караян. Я высказал свое предположение, и тогда Шмидль ответил:

– Бернстайн.

Здесь мне хотелось бы отослать читателя к тому фрагменту, где я описывал, как оценивает Бернстайна Гергиев. Теперь я окончательно убедился в том, что у этих двух выдающихся дирижеров есть что-то общее. Наблюдая за тем, как Гергиев и Шмидль, одинаково оценившие Бернстайна, теперь с одинаковой страстью воспитывают молодое поколение музыкантов со всего мира, я почувствовал, что музыка обладает поразительной способностью объединять людей.

Но вернемся в Саппоро. Главным событием Тихоокеанского музыкального фестиваля является отчетное выступление молодых исполнителей в Kitara Hall. Однако ничуть не меньшей популярностью пользуется концерт, который днем позже проходит на открытом воздухе в Парке искусств. Перед сценой, расположенной посреди леса, простирается пологий склон с газоном, на котором слушатели могут сидеть, как на пикнике, и наслаждаться музыкой.

Поскольку даже в этом северном крае днем солнце светит достаточно ярко, некоторые приходят заранее и устанавливают небольшие тенты. Одетые в одинаковые футболки, Гергиев и молодые исполнители играют музыку, а вороны им периодически подпевают своим диссонирующим карканьем. После выступления музыканты обнимаются и радуются тому, что все прошло успешно – в эту счастливую минуту люди разных рас, религий и гражданств объединяются. Эти концерты на свежем воздухе – прекрасное завершение фестиваля.