Валерий Гергиев. Симфония жизни

Один из своих вопросов главе СССР я никогда не смогу забыть. В октябре 1986 года, в самый разгар советско-американского диалога, проводилась встреча между президентом Рейганом и генсеком Горбачёвым в Рейкьявике, столице Исландии. В такой небольшой стране с населением в триста тысяч человек даже столица может похвастаться лишь сотней тысяч горожан. Вы спросите, почему было выбрано именно это место? Ответ прост: этот город находится ровно посередине между Москвой и Вашингтоном. Однако в Рейкьявике не было условий для проведения переговоров на высшем уровне, которых с нетерпением ждал весь мир. Саммит было решено провести в резиденции французского консула, которая располагается прямо на берегу океана.

Переговоры зашли в тупик, когда стороны стали обсуждать «Стратегическую оборонную инициативу», разработанную администрацией Рейгана. Она заключалась в том, чтобы разместить в космосе системы ПРО для предотвращения ядерной атаки на США. Этот план появился вскоре после создания популярного научно-фантастического фильма «Звездные войны». И хотя стороны достигли соглашения о сокращении ядерного вооружения на земле, касательно программы «звездных войн» мнения разошлись. Американская делегация ограничилась сообщением о том, что переговоры закончились неудачей, после чего незамедлительно отправилась домой со своей военной базы.

Горбачёв же провел пресс-конференцию. Она проходила в актовом зале школы, куда набилось несколько сотен рьяных журналистов со всего света. Рассчитав, в какую точку будет направлен взгляд генсека, я занял место по центру четвертого ряда. И пока я судорожно думал о том, как сформулировать свой вопрос с учетом того, что американская делегация объявила о провале переговоров, появился Горбачёв.

С покрасневшим лицом он поднялся на сцену и, по своему обыкновению, сперва отпил глоток чая с молоком. Я понял, что он пытается успокоиться. Прочитав короткое заявление, он посмотрел в зал – и наши глаза встретились. Собравшись с духом, я поднял руку.

– Вон там, очевидно, коллега из Японии, – с этими словами он указал на меня.

– Как результат этих переговоров отразится на будущем? – этот вопрос, намекавший на неудовлетворительный исход переговоров, вырвался у меня сам собой.

– Это не провал, а лишь начало диалога, – ответил Горбачёв.

И вопрос, и ответ транслировались на весь мир различными телевизионными агентствами, включая NHK.

В дальнейшем я понял две вещи. Во-первых, эта пресс-конференция Горбачёва заставила американцев несколько скорректировать свое заявление: теперь они говорили не о «провале», а о «продолжении диалога». А во-вторых, программа «Стратегическая оборонная инициатива», которую обсуждал Рейган во время переговоров, в действительности не предполагала реализации, а была лишь блефом, призванным смутить советских оппонентов. То, что все это было грандиозной ложью, я осознал лишь спустя тридцать два года после саммита. Из этой истории я усвоил, что мы не можем знать всех хитростей и подводных камней международной политики.

Заканчивая это затянувшееся отступление, замечу, что пресс-конференция неоднократно транслировалась по всему СССР. Тогда на советском телевидении было четыре общесоюзных канала. Однако в девять часов вечера наступало время главных новостей, и все каналы транслировали одну и ту же передачу. У населения не было даже возможности посмотреть что-то другое.

Для СССР это было временем больших перемен. Весь советский народ следил за каждым словом и действием Горбачёва, и по той информации, которая сообщалась в новостной программе, люди пытались понять, что ждет страну в будущем. Очевидно, Гергиев не был исключением. Таков был контекст нашего знакомства, которое началось со слов: «Да я ж тебя знаю!»

Иногда такой стиль общения сближает людей. Несмотря на то, что это была наша первая встреча, Валерий сразу пригласил меня выпить пива. Как раз в ту пору этот напиток начали поставлять в СССР из-за границы.

– На той стороне Невы есть хороший бар, – пригласил меня Гергиев, и мы отправились выпивать.

Нам подали «Хайнекен» в жестяных банках, которые мы тут же поспешили открыть. После продолжительной и изнуряющей работы на сцене холодное пиво наверняка пришлось маэстро по вкусу.

Беседа до рассвета в первый день знакомства. Октябрь 1992 года

– Сейчас, во времена серьезного экономического кризиса, когда многие люди утратили уверенность в завтрашнем дне, продолжается утечка ценных кадров. Вы не думаете, что на фоне этих событий известная на весь мир русская культура может прийти в упадок? – спросил я. Посмотрев на меня своими большими глазами, Валерий ответил:

– Культура не приходит в упадок из-за политического или экономического кризиса. Все будет в порядке. У России большой культурный потенциал. Вот увидите, именно благодаря ему страна возродится.