Валерка-Председатель (Рассказы)

— А сам-то, — зеленые Вовкины глаза округлились, — тя-я-нет все время пилу куда-то в сторону… Молчал бы уж, тоже мне пильщик!

— А ты… — взорвался Валерка, но Вовка перебил его:

— Чьи это наколотые дрова у сарая? Во-он там, под крышей?

— Наши, — ответил Валерка, разжимая кулаки. — В сарай не влезли, вот и сложили тут. Я сам складывал.

— Зачем вам так много дров? — сказал Вовка. — Давай половину твоему пенсионеру в сарай переложим, а? Вот обрадуется старик!

— А мама?

— Она не заметит! — уговаривал Вовка. — А потом, мы ведь не себе берем, а для пенсионера. Шутка сказать — человек два танка поджег…

— Влетит… — колебался Валерка.

— Эх ты! — презрительно сказал Вовка. — Тимур бы и его команда тут и думать не стали… Перетащили бы дрова пенсионеру — и делу конец.

Этот довод сразил Валерку. Покосившись на свое освещенное окно, он отчаянно тряхнул головой:

— Хватит нам и тех дров, что в сарае!

Переносить готовые дрова куда легче и быстрее, чем пилить толстые бревна. Через полчаса высокая поленница уменьшилась наполовину.

— Давай все до полешка перетащим! Для такого человека не жалко, — расхрабрился Вовка. Желтый вихор его растрепался, зеленые глаза блестели, к носу пристали опилки.

— Не надо увлекаться… — сказал Валерка. — Дрова-то все-таки не твои.

Повесили на дверь сарая пенсионера Локоткова старый, незакрывающийся замок, отряхнули с курточек опилки и мелкие щепки.

— Здорово поработали, — сказал Вовка.

— Больше чем полполенницы ликвидировали, — вздохнул Валерка.

— Тащи, — сказал Вовка.

— Это еще чего? — удивился Валерка.

— Чего! Бинокль…

Валерка тяжко вздохнул и отправился на третий этаж за биноклем.

Вовка, по-хозяйски оглядев полевой бинокль, накинул ремешок на шею. На улице было темно, и он стал смотреть на месяц и звезды.

— Осенью получишь, — сказал Вовка, прощаясь.

Дома Валерка перед сном еще раз перечитал письмо брата и задумался. Вот он помог пенсионеру Локоткову. А радости никакой не почувствовал. Наоборот, что-то гложет сердце. Может быть, у Тимура тоже нелегко было на душе, когда он мчался ночью с девочкой Женей на чужом мотоцикле?

Долго ворочался на кровати Валерка. Не мог уснуть. А утром проснулся в плохом настроении. Мрачный мотался по квартире. Впервые пожалел, что сегодня воскресенье и не надо идти в школу. Сел за письмо к брату. Старательно вывел: «Здравствуй, Геня!» — и… все! Как ни старался, больше ничего не смог придумать.

Подошел к окну. На мокром дворе пусто и скучно. В лужах плавают ржавые прошлогодние листья и бумажки. Под мелким дождем на веревке мокнет чье-то белье. У низенькой поленницы на опилках лежит Марс и лениво гложет уже сто раз обглоданную кость.

Валерка решил немного прогуляться, натянул пальто и спустился вниз.

С крыши дома срывались крупные увесистые капли. С неба — мелкие.

— Марс! — позвал Валерка и прикусил язык. Возле ополовиненной поленницы остановились мама и маленький, худенький пенсионер Локотков. В одной руке мама держала зонтик, в другой — большую продуктовую сумку. Из сумки задорно торчал зеленый хвост лука.

— Любопытно, — сказала мама. — Кому могли понадобиться наши дрова?

— Минуточку терпения, — сказал Локотков, — это мы в один момент выясним.

Пенсионер не на шутку увлекался приключенческой литературой. Пропажа дров явилась для него сущей находкой. Наконец-то представился случай на деле применить почерпнутые из книжек знания.

К ним подошел и папа. В папиных руках — большая коробка с тортом. Вафельный в шоколаде. Валерка вздохнул: не пробовать ему нынче этот торт. Увидев Локоткова, присевшего на корточки, папа спросил:

— Потеряли?

— Нашел! — радостно сказал пенсионер. — Следы нашел!

Согнувшись пополам, он двинулся по дорожке, протоптанной Валеркой и Вовкой, прямехонько к своему сараю. Потоптавшись возле дверей с незакрывающимся замком, пенсионер Локотков растерянно сказал:

— Следы исчезли… Без собаки трудно.

— Плохой вы следопыт, — засмеялся ничего не подозревавший папа, — и без собаки видно, что следы ведут в ваш сарай. Открывайте, чего уж там…

— Не надо! — каким-то не своим голосом закричал Валерка, выбегая вперед. — Дядя Локотков не виноват. Это мы… Это я перетащил сюда наши дрова. — И посмотрел на пустой, засунутый в карман пальто, рукав пенсионера Локоткова.

Вечером Валерка закончил письмо к брату. «Здравствуй, Геня! — написал он. — Книжки твои я не растащил. Очень надо. У меня своих полно. Когда ты приедешь домой в отпуск? Скоро у нас начнутся летние каникулы. Мама сказала, что если я перейду без троек, то отпустит меня с тобой в деревню, к бабушке. Вот будет здорово, да? А для людей я так ничего и не сделал полезного. Не получается. Когда я сказал, что это я наши дрова сложил в сарай пенсионера Локоткова, все ужасно удивились и даже позабыли меня как следует отругать. Ну да еще отругают. Пусть даже папа отлупит. Когда за дело, не обидно. А Вовку Шошина я поколочу, хоть он и длиннее меня. И зря я ему, такому хитрюге, бинокль на все лето отдал. Будет задаваться там, в лагере. И забрать назад нельзя: дал пионерское…»