Валид

— Валид? Что-то случилось? Где вся охрана? — в дверях появился Шамиль, и Хаджиев поднял на него тёмный взгляд. Смял в руке дымящуюся сигарету и, высыпав на пол табак вперемешку с пеплом, вздохнул.

— Не курил никогда, а тут захотелось. Я слышал, что заядлые курильщики не могут забыть вкус дыма, но я ведь никогда не курил. Странно, да?

— Что с тобой, брат?

Он и сам не знал, что с ним. Не пил ни глотка, а голова кружится от слепой ярости. Хочется глотки рвать и кишки на кулак наматывать, и мысли все о Шах. Вспомнил её, такую бледную, слабую, всю в этих трубках… И что-то внутри взорвалось.

— Мне надо посидеть немного. Подай мне виски. Надо с мыслями собраться.

Шамиль видел, как подрагивают его руки. И очень хорошо понимал, что он сейчас в гневе. Этот гнев не такой, как обычно, когда Валид просто бьёт морду и успокаивается. Такого Хаджиева он видел лишь раз до этого. Тогда земля окрасилась кровью врагов. Что будет сейчас, он не знал.

Шамиль сунул ему в руку бутылку, присел рядом.

— Шахидат?

— Да.

— Что с ней?

— Отравили.

— Что?! — помощник, не поверив, мотнул головой и, приняв бутылку обратно, сделал внушительный глоток. Поморщился. — Надеюсь…

— Она жива. Более того, я знаю, кто это сделал. Саид. Твоя задача найти этого мудака и доставить его мне. Я пока у Шах буду.

— Что? Ты о чём, Валид? Как такое может быть? Саид не мог… Да как бы он это провернул?

Хаджиев презрительно усмехнулся, кивнул куда-то в сторону. И только сейчас Шамиль обратил внимание на женщину, что лежала в луже собственной крови в соседней комнате.

— Привези мне того, кого я всю жизнь считал своим братом. Я хочу видеть его глаза.

* * *

Мне снился страшный сон. Жуткий до невозможности. От страха сводило всё тело судорогой, и я никак не могла очнуться. Хваталась за обрывки разговоров, лучики света, проникающие ко мне откуда-то извне, но не могла никак зацепиться, чтобы вынырнуть из пучины ужаса.

Я видела кровь. Много крови. Целое море. Я тонула в ней и захлёбывалась. И металлический вкус проникал в каждый рецептор, заполнял лёгкие и окутывал собой всё тело.

Я слышала свои стоны, чувствовала на себе чьи-то руки. Они касались меня и обжигали холодом. А потом увидела Валида.

Он шёл ко мне пояс в этой крови, а я тянула к нему руки, умоляя спасти. Но меня уносило волнами всё дальше, и вскоре кровавый омут поглотил моё тело и потянул на дно.

— Валид!

— Спокойно, Шахидат, спокойно, — незнакомая женщина вернула меня на подушку, надавив на плечи. — С вами всё хорошо. Вы в больнице. — Я решила, что она незнакомая, потому что не узнавала её голос. А лицо… Я его почему-то не видела.

— Что со мной? Кто вы? Почему я ничего не вижу?

ГЛАВА 23

Запах клиники вызывал тошноту, и Валиду захотелось открыть окно. Вдохнуть воздуха побольше, потому что жутко не хватало его почему-то. Переступив порог палаты, прошёл к кровати и остановился, бессильно сжимая кулаки. Она смотрела прямо на него, но взгляд был пустым. Совершенно безэмоциональным.

— Привет.

Он не знал, что говорить. Не знал, какие слова нужно сейчас сказать. Всё ещё надеялся, что она сейчас взглянет ему в глаза и выдаст что-нибудь колкое, в своём духе. Чтоб аж до печёнок проняло. Да хоть бы пощёчину ему влепила, он бы и этому был рад.

— Пришёл посмотреть? Да, тебе всё верно сказали врачи. Я не вижу. Ничего, — голос безжизненный, равнодушный. В нём не слышно вызова, как раньше. Словно она уже смирилась.

— Шах…

— Это всё из-за тебя, Валид. Ты… Ты во всём виноват.

Сделал ещё один шаг и, прежде чем она накрылась одеялом с головой, схватил за руки.

— Я знаю, Шах. Знаю. Но мы не должны сдаваться. Я всё исправлю, обещаю тебе, — прижался своими губами к её холодным, почти ледяным. Отвернулась. — Всё исправлю.

— Дай мне развод, Валид. Я хочу, чтобы ты развёлся со мной, — тихий голос задрожал, и на него вдруг обрушилось всё её отчаяние. — Я хочу к своим родителям. Верни меня им. Я ведь тебе теперь не нужна… Такая. Дай мне свободу, Валид.

Кипятком пронеслись по венам её слова, сворачивая и отравляя кровь. И только горечь во рту, как привкус безысходности.

— Нет. Я не дам тебе развод. Ты мне нужна. И, Шах… У нас будет ребёнок, — поднялся, выпуская её руки из своих. — Ему ты тоже нужна.

Она выдохнула. Рвано, хрипло. Задохнулась и схватилась за горло.

— Нет… Я пила таблетки… Я не пропускала приёмы… Этого не может быть…

— Тш-ш-ш, — схватив её, прижал к себе, зарываясь пальцами в волосы. — Всё будет хорошо. Я обещаю.

Она толкнула его в грудь, отползла к изголовью.

— Уходи. И не приходи больше. Мне не нужен этот ребёнок. Я не хочу его. И тебя не хочу. Будь ты проклят.

Хаджиев опустил голову, сложив руки в замок, закрыл глаза. Не было сил смотреть на неё такую. Не было сил видеть, что с ней стало из-за его самоуверенности и глупости.

— Не говори так о ребёнке. Он не виноват ни в чём. Меня обвиняй, сколько хочешь. Его не трогай, — резко встал, чтобы уйти, да не несут ноги. — Анна поплатилась за то, что сделала. И все остальные, кто в этом замешан, тоже поплатятся.

Она хмыкнула сквозь слёзы, скривила губы в едкой ухмылке.

— Анна это сделала?

— Да.