Валюта смерти

Получив подробные указания, как и что нужно сделать, чтобы раздобыть цветок, Аня мужественно, сон за сном, скакала на спине белого коня с золотой гривой, но ей ни по чем не удавалось достичь цветка на рассвете. Один раз цветок уже почти что был у нее в руках, но слишком жаркие лучи новорожденного солнца убили его, обратив в черную пыль.

Тогда Аня снова вернулась к мудрецу и рассказала ему о своих невзгодах.

– Красный цветок распускается только в нашем мире, – подумав, сообщил волшебник, – но есть что-то, что соответствует нашему красному цветку в вашем мире. И ты прекрасно знаешь, что это такое – это любовь!

Любовь, способная творить чудеса и лечить даже неизлечимые заболевания, потому что может все. Красный цветок превратился в пепел в твоих руках не потому, что его нежных лепестков коснулось солнце, а потому, что, дотронувшись до него, ты не испытывала любви.

Красный цветок любви воплотился в Аниных руках, когда в следующий раз она пришла в гости к Жене и увидела его задыхающуюся от бессильного кашля маму. Красный цветок. Да. Она реально увидела его полупрозрачные лепестки, когда погладила по руке больную и, ощутив неожиданный прилив нежности, вдруг обняла ее, припав к вздрагивающей от усталости груди.

Алый цветок она видела сквозь слезы, всего мгновение, но Аня была готова поклясться, что он вошел в грудь больной, после чего кашель прекратился, и астма отступила навсегда.

Впрочем, Аня не гордилась этой своей сновидческой победой. Женя все время боялся, что его мама умрет, пока он на занятиях. Случилось наоборот. Возвращаясь из музыкальной школы домой, Женя был сбит машиной, можно сказать, на глазах у Ани и ее подруг. Кровавый шрам в виде буквы «V» на щеке у ее мертвого друга Аня видела во сне много лет.

Видела, видела, а потом забыла. Все забывается.

Стоп! Но тогда получается, что она, каким-то непостижимым образом, видела Женьку. Мальчика со шрамом, пытающегося докричаться до нее.

Нет, этого определенно не могло быть.

Аня невольно замотала головой, пытаясь собраться с мыслями.

Женя умер, когда они перешли в четвертый класс. И мальчик со шрамом был где-то такого же возраста. Возможно, у Жени были двоюродные братья или сестры и это его племянник, но тогда… нет! Может повториться лицо, но шрам!

Впрочем, чего она хочет от окружающей реальности, в то время как сама нарушает ее законы. Да и не одна она нарушает. Сколько еще безутешных вдов и сирот меняют последние деньги на черную валюту смерти, сколько народу каждый день путешествует на другую сторону Ахеронта?

А раз она так запросто, буквально за полторы тысячи долларов, может пересечь огненные воды и оказаться в объятиях любимого, то, быть может, и Женя посещал здесь своих родственников…

Может быть, много на свете покойников, ходящих среди люда живого, ищущих среди опоздавших к переправе своих…

На всякий случай, Аня решила повнимательнее присматриваться к встречным лицам, а то вдруг еще кого-нибудь пропустит, а какой шанс был. Встретиться и расспросить обо всем.

И еще, нужно было как-то разобраться в происходящем вокруг. Огненные кошки ей мерещатся, резиновая лодка идет по огненным волнам и ничего с ней при этом не случается, а тут еще и Казик заладил какую-то бредятину, не иначе как сон дурной увидел…

Хотя она же решила быть внимательней ко всему, в том числе и к снам. Поэтому Аня терпеливо выслушала рассказ Казика о застреленной соседке, сопоставила с открытой дверью и… решила немедленно предупредить Ираиду Александровну. Сон мог быть в руку.

Что же до якобы пропавших монет – да, они не валялись, как прежде, на столе или на диване, где мальчик обычно пересчитывал их, а обыскивать комнату в поиске валюты смерти она постеснялась. Небось, решил, что отниму, вот и припрятал. Тем не менее, следовало забрать у мальчишки хотя бы одну монету для передачи ее в «Явь», нужно было прикупить еще штучку или две у Вадима. Для отвода глаз, да и для передачи на анализ. Не то, чтобы она стремилась выполнять обещания, данные Яше, получая от них обещанные деньги. Дело было не в деньгах, а в том, что в следующий раз агенты «Яви» могли запросто не разрешить ей пересекать границу, и тогда либо она сгинет в огненных волнах Ахерона, либо не увидит больше Димки. То, что в «Яви» серьезно относились к своим обязанностям, она уже поняла. Рисковать не хотелось. Впрочем, и спешить особенно было некуда. Все равно пока на нее не выйдет кто-нибудь из «Яви», она понятия не имеет, как с ними связываться.

Оставалось ждать. Поэтому, начисто позабыв про соседку, Аня отправилась в ванну и сидела там часа два, отмокая и вспоминая произошедшие события. Успокоенный и напоенный чаем с медом, Казик давно спал на обжитом диване. Странное дело, но вид чужого ребенка в гостиной отчего-то не только не смущал бездетную Аню, а казался вполне естественным.

Жаль, что они с Димой не успели обзавестись детьми. Аня выбралась из ванны, заглянула в последний раз к Казику поправить съехавшее одеяло и вдруг не удержалась и поцеловала его.

– Мама. – Прошептал во сне мальчик.