Валькирии

— Я просто подготавливаю путь — сказала она небрежно. — Делаю свою часть работы и, думаю, доведу ее до конца. Тогда и узнаю, какой будет следующая ступень.

— А как ты узнаешь, что пришла пора остановиться?

Валгалла указала на горизонт.

— Мы должны одиннадцать раз пересечь пустыню, проехать по одним и тем же местам одиннадцать раз и одиннадцать раз повторить одни и те же слова. Это все, что мне было велено.

— Тебе дал это задание твой наставник?

— Нет, архангел Михаил.

— И какая это поездка?

— Десятая.

Валькирия положила голову Пауло на плечо, и они долго сидели молча. Ему очень хотелось погладить ее, уложить голову Валгаллы к себе на колени — как сделала она в заброшенной шахте. Да, она воительница, но ведь и ей требуется отдых.

Какое-то время он размышлял, стоит ли так поступить, — и в итоге решил, что не стоит. А потом они вернулись в лагерь.

Прошло несколько дней, и Пауло начал склоняться к мысли, что Валгалла действительно учит его всему, чему должна учить, — но делает это, как и Тук, окольным путем, не говоря о том прямо. Он стал внимательнее наблюдать за валькириями, надеясь найти некий ключ, новый для себя прием или ритуал. Когда Валгалла в очередной раз позвала его на вечернюю прогулку — а теперь она делала это ежедневно, — Пауло решил поговорить с ней об этом.

— Тебе ведь ничто не мешает обучать меня напрямую, — сказал он. — Ты не мастер магии. Ситуация у нас не такая, как у меня с Туком и Ж. — представителями двух ветвей Традиции.

— Нет, я — мастер магии. Я получила свои знания через откровение. Ты прав в том, что я не произношу заклинаний, не участвую в шабашах, не являюсь членом тайного сообщества. Но я знаю многое из того, что тебе неизвестно, и этому меня научил архангел Михаил.

— Ну, потому-то я и здесь. Чтобы научиться.

Они сидели на песке, опершись спиной о скалу.

— Мне нужно настоящее чувство, — сказала она. — Мне нужна любовь.

Пауло подвинулся, и Валгалла положила голову ему на колени. Они сидели так какое-то время, глядя на горизонт.

Пауло заговорил первым. Он не хотел касаться этой темы, но должен был это сделать.

— Знаешь, я ведь скоро уеду.

Он подождал ее ответа, но валькирия никак не реагировала на его слова.

— Я должен научиться видеть своего ангела. Я чувствую, что ты пытаешься мне что-то объяснить, но не понимаю, что именно.

— Да нет же. Мои объяснения ясны, как солнце пустыни.

Пауло погладил ее волосы, рассыпавшиеся по его коленям.

— У тебя красивая жена, — сказала Валгалла.

Пауло понял ее и убрал руку.

В тот вечер, вернувшись к Крис, он пересказал ей слова валькирии. Та только улыбнулась в ответ.

Они продолжали странствовать вместе с валькириями. Несмотря на то, что Валгалла назвала свое учение простым и ясным, Пауло продолжил внимательно наблюдать за действиями женщин-воительниц. Правда, ничего нового для себя не увидел: они ездили, проповедовали перед людьми и исполняли знакомые ему ритуалы.

А еще они занимались любовью с встречными мужчинами. Обычно это были какие-нибудь случайные попутчики, у которых хватало смелости приблизиться к валькириям. Когда такое происходило, действовало молчаливое соглашение, что право выбирать первой — у Валгаллы. Если она не интересовалась каким-то мужчиной, к нему могла подойти другая валькирия.

Мужчинам это было невдомек. Они оставались в полной уверенности, что выбор сделали сами, — хотя в действительности задолго до них его делали женщины.

Валькирии пили пиво и говорили о Боге. Отправляли священные ритуалы и занимались сексом среди скал. В крупных городах они разыгрывали свои действа в общественных местах, стараясь привлечь к участию в них зрителей.

Окончив представление, собирали пожертвования. Валгалла не играла ролей, но руководила всем происходящим. После представления именно она обходила зрителей, превратив свой платок в мешок для сбора денег, и ей всегда хоть что-нибудь в него кидали.

Каждый вечер, перед тем как Валгалла звала Пауло на прогулку в пустыню, он практиковался с Крис в открывании внутреннего канала и общении с ангелами. Хотя каждому из них еще не удалось вполне открыть свой канал, они ощущали присутствие какой-то доброй силы: любви, спокойствия и защищенности. Они улавливали лишь фразы, смысл которых не могли понять, и много раз единственным ощущением от этого была радость — и ничего больше. Но они знали, что общаются с ангелами, и ангелы тоже рады этому общению.

Да, ангелы были рады оттого, что люди снова к ним обращались. Любой человек, решившийся на разговор с ангелами, обязательно обнаружил бы, что уже делал это прежде. Люди общаются с ангелами в детстве — те являются в виде «тайных друзей» и даже играют с ними, а еще, конечно, защищают от зла и опасностей.

Каждый ребенок разговаривает со своим ангелом-хранителем — до того самого дня, пока родители не замечают, что он общается с кем-то таким, кого «нет на самом деле». Взрослые начинают расспросы, сетуют на чрезмерно развитое детское воображение, советуются с воспитателями и психологами — и приходят к выводу, что ребенку не следует так себя вести.