Валькирия рейха

– Все, что ваш Шеленберг написал мне в докладе, абсолютная чепуха, – до нее долетел раздраженный голос Геринга, – вам следует, Рейнхардт, отправить его к психиатру и проверить умственные способности его самого и всей его конторы! – горячился рейхсмаршал и размашисто жестикулировал, – Хелене, пойдите сюда, – позвал он Райч. Простившись с Магдой и пообещав перезвонить, Хелене повесила трубку и направилась на галерею. Она была удивлена, что Геринг позвал ее, так как считала, что отношения рейхсмаршала со службой безопасности рейха ее не касаются.

– Вы только послушайте, Хелене, – начал Геринг сходу, – герр Шелленберг и его помощники подготовили мне доклад, который Рейнхард принес теперь. Они считают потенциал военной промышленности США, особенно в производстве стали и военно-воздушных сил, просто огромным! И если Штаты, заключив союз с Великобританией, станут дуть в одну дуду, то вполне вероятно, что в ответ на наше вторжение в Польшу, они высадятся на континент. В крайнем случае, нам не избежать мощных воздушных налетов, которые нанесут огромный вред нашим объектам. Полная чушь! – объявил Геринг, упершись руками в широкие бока, – мой штаб имеет совершенно иные сведения.

– Бригадефюрер Шелленберг и его люди работали над докладом почти два месяца, – возразил сдержанно Гейдрих, но Хелене заметила, что его узкие глаза недовольно блеснули: – они проанализировали огромное количество данных, полученных из самых разнообразных и весьма надежных источников. В работе деятельное участие приняли сотрудники из ведомства адмирала Канариса. Так что это общее мнение разведки. Информация исчерпывающая, она рисует вполне объективную картину. Признаюсь вам, Герман, я и сам был поражен содержанием доклада, потому поспешил к вам незамедлительно. Копия представлена мной в канцелярию фюрера…

– И что? – Геринг насмешливо перебил его, – получили вы ответ от фюрера? Он сказал, что доклад сляпан кое-как, – Геринг дернул плечом, – что для Шелленберга не новость, к слову. Он часто делает так исключительно с целью рекламы собственных аналитических способностей.

– Позвольте, я готов вам возразить, – ответил Гейдрих с явной досадой, – такая цифра, как общий выпуск стали, достигающий девяносто миллионов тонн, не может быть неизвестна вашему штабу. Только вы не желаете признавать, что недооценили противника и боитесь потерять лицо перед фюрером. Но что будет, когда преимущество англосаксов проявится не на бумаге, а станет сказываться реально? – Геринг побагровел. Он готов был разразиться бурной, гневной тирадой, но в этот момент Эмми Зоннеманн пригласила всех к столу. Щекотливый разговор отложили до следующего дня.

– О таких вещах куда сподручнее беседовать в штабных кабинетах, чем в столовых, среди произведений искусства, – заметил, успокоившись, Геринг, – но мы еще продолжим наш спор, – пообещал он.

За столом Хелене оказалась напротив Гейдриха. Страсти утихли, и беседа вращалась вокруг светских тем. Время от времени она ловила на себе долгий, блестящий взгляд его узких, глубоко посаженных глаз и поняла, что сильно интересует его, и вовсе не как «идеальная валькирия Геринга». После ужина Хелене не позвонила, как обещала, Магде и не поехала навестить сестру, как собиралась накануне. В тот вечер Гейдрих увез ее на озеро Ванзее, где на пустынном берегу, на мягкой изумрудной траве рядом со спокойно плещущимися водами озера, они впервые стали близки.

– Как долго я шел к тебе, Лена, – там он впервые назвал ее так, – мне тридцать четыре года. Я многого добился в жизни: у меня есть власть, деньги. Но только тебя не было со мной. Как долго я искал тебя…

Хелене вздрогнула. Ей показалось, что голос Рейнхардта прозвучал вовсе не в ее памяти, она услышала его рядом с собой, так же явственно, как и четыре года назад. Райч резко повернулась. Радио продолжало передавать бравурную музыку. Почему тот первый вечер на Ванзее вспомнился ей именно теперь? Странно, ощущение тревоги, закравшееся ей в душу несколько часов назад, все нарастало.