Валькирия в черном

– Два слова – что произошло, кого к вам привезли только что?

– Это из ресторана «Речной» – массовое поступление пострадавших, – врач огляделся. – Вы из полиции? Хорошо, я сам собирался вам звонить. Но тут такой аврал, их всех сразу привезли на «Скорых». Женщина сейчас в реанимации, мы делаем все возможное. Еще двое в отделении интенсивной терапии. Одну пострадавшую мы спасти не смогли. Когда «Скорая» приехала, она уже была мертва.

– Старуха устроила грандиозный юбилей… мать Бориса Архипова, ну ты помнить должен, мы домой к ней приезжали сразу после убийства ее сына, бизнесом большим у нас тут ворочал, – подал голос мэр Журчалов.

– Помню я ее. Она мертва?

– Архипова сейчас в реанимации, – сказал врач. – Состояние тяжелое, но мы делаем все, что в наших силах. Ее родственники… внучки… двоих девушек привезли к нам, они в отделении интенсивной терапии. Старшей Гертруде Архиповой мы помочь не успели. «Скорая» прямо там, на месте, констатировала ее смерть.

Глава 21 НЕВОССТАНОВИМАЯ КАРТИНА МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ

Никто пока не сделал никаких выводов. Слово «отравление» никто не произнес.

Катя нашла медсестру и попросила у нее нашатырного спирта. Дала Гущину, и тот буквально ткнул по-свойски ватку с нашатырем под нос мэру Журчалову.

– Приди в себя, ты мне нужен. Ты ведь был там, так?

– Т-так точно, – Журчалов понюхал нашатырь и закашлял.

– От начала до конца?

– О-оппоздал маленько, дела, у нас в городе проблемы с канализацией, ремонт…

– Черт с ней с канализацией, ты мне объясни коротко – что, где, когда.

– Юбилей – банкет в ресторане «Речной», у них там специальная площадка на берегу. Все чин-чинарем сначала, выпили. Гостей они уйму позвали, я и половины не знаю – все приезжие, кто дела вел с Архиповым. А теперь вот к матери его явились на семидесятилетие. Значит, выпили, закусили, расслабились. Я коротко от лица администрации города поздравил, семья уважаемая. Снова выпивали, закусывали – все как обычно. И вдруг этот крик… меня как током ударило.

– Эту девушку погибшую, как ее… Гертруда Архипова, сюда привезли на «Скорой»?

– Да, в больницу, только… короче, в морге она уже.

– Надо было там тело оставить, ты куда смотрел, мэр? Ты ж бывший опер, что, не соображаешь? Работать по таким делам разучился?

– Да я… видишь, какой, ну выпили, расслабились, кто ж знал, что этим вот все закончится? Старуха Архипова теперь умрет, и девушки тоже.

– Сколько лет остальным потерпевшим? – спросила Катя мэра.

– Это… самой Адель Захаровне семьдесят, я ж сказал, а девчонки – пацанки еще. Одной семнадцать, второй четырнадцать, Гертруда самая старшая – ей девятнадцать, она конкурс у нас выиграла городской. Королева красоты. Ох, мать честная, что ж они сотворили-то с ними? – Мэр Журчалов стиснул ватку с нашатырем в увесистом кулаке. – Ведь знаю я, чьих рук это дело! И убийство-то трехлетней давности, только мы с тобой, Федя, не доказали. А потом та история на Кипре. И вот вам продолжение. Надо ехать прямо сейчас, что ж ты стоишь, езжай, арестуй их!

– На каких основаниях? – спросил Гущин. – Мы даже не знаем точно, что произошло. Я от тебя, пьяного черта, информации никак не могу добиться. Трезвей быстрее!

Катя слушала сей непонятный пока ей диалог двух бывших коллег, один из которых теперь стал главой Электрогорска, очень внимательно.

Ничего, позже разберемся. А сейчас самое главное…

– Труп в морге, осмотрим позже, сейчас туда, на место. Журчалов дорогу покажет, – полковник Гущин начал звонить в местный розыск и дежурному по отделу – все как обычно: наряды полицейских для оцепления места происшествия, команда экспертов.

– Здешним криминалистам одним не справиться, вызывайте из Главка.

Час закатный давно сменился сумерками. Начинало темнеть.

Когда уже садились в машины, стали свидетелями сцены: из приемного покоя выбежала темноволосая женщина в великолепном вечернем платье лазурного цвета, ее догнал высокий парень в темном костюме. Женщина рыдала, билась в истерике. Парень неловко, но очень решительно сгреб ее в объятия, что-то говорил, тихо внушал, но женщина начала вырываться, кричать:

– Дай мне пистолет, я прикончу их всех!

Парень, завидев полицейских, потащил ее к машине.

– А ведь я узнал ее, – сказал Гущин. – Это вдова Бориса Архипова, мы ее тогда допрашивали.

Вечерний Электрогорск явил себя Кате, когда они ехали на место происшествия, как смазанное пятно, некий абстрактный пейзаж – вот краской плеснули серой на холст, потом добавили несколько мазков ядовито-желтой.

Стены…

Фонари…

И вновь как звонкое, лязгающее видение на темной улице – ярко освещенный пустой трамвай.

На берегу у ресторана «Речной», однако, кипела жизнь. Разорение и хаос на месте бывшего пышного банкета. Иллюминация все еще горела, и в рубиновых, изумрудных и оранжевых огнях светодиодов картина места происшествия выглядела пугающе бестолково.

Официанты и рабочие столичной кайтеринг-фирмы под липами завели жестокую перепалку с прибывшими полицейскими.