Valkyrja

Не доведя до оргазма, быстро поднимается, подкладывает под спину Али подушку, слегка отодвигает, сгибая в колене правую ногу Али, ложится сверху,  – лоно в лоно, двигается так быстро, почти яростно, словно именно это – самый последний в жизни оргазм. Другого больше не будет. Никогда.

Они кончают почти одновременно, тяжело дышащие, влажные от пота, опустошенные.

Еще минут десять – легкие ласки, разговоры ни о чем… Господи, вот она невыносимая легкость бытия!

«Пойдем, покурим», - предлагает Юля.

Несколько минут они курят, выпуская легкий дым в форточку синхронно, морозный ветер освежает лицо, как же хорошо…

«Я хочу еще!» - требовательно говорит Юля, - давай поменяемся!»

Она без всякого стеснения ложится на стол – спиной вверх, пяточки на краю стола, ноги согнуты в коленях – «Трахни меня! Я так хочу этого!»

Аля наклоняется – сама возбужденная от такой откровенности – входит сначала медленно, затем все убыстряя и убыстряя темп… три пальца, четыре. Юля стонет, просит еще, кухня наполнена этой внезапной страстью настолько, что, кажется, подожги сейчас какой-нибудь неведомый злодей воздух, - вспыхнет, загорится, как костер в засушливом августе.

«Ляг на меня, – просит Юля, - ляг!»

Аля ложится на нее всем телом, ощущая жар желанного, давно и верно любимого… Юля кончает, содрогаясь всем телом, словно ток пустили по всему телу…

«Тебе хорошо?» - тихо спрашивает Аля.

«Очень!» - признается Юля.

«Ненаглядная моя, - шепчет Аля, - ты моя ненаглядная…»

Эпизод 41.

Конец февраля, пятница, где-то около полуночи.

Аля сидит в гостях у лучшей подруги Лены уже шестой час. Хоть и работают вместе, а что обсудить всегда найдется. В кухне тепло, дети спят, на столе уже почти пустая бутылка коньяка.

Аля смотрит пропущенные звонки – не звонила ли Юля. Нет. Опять – нет.

Угадывая настроение старой подруги с полудвижения, Лена говорит: «Может, хватит уже страдать? Мне эта Юля никогда не нравилась, ни долг ни разу не отдала, только брать и может… а вот чтобы тебе дать – не дождешься!»

Аля смотрит в черное окно, вспоминает, как тепло было днем,  думает: «Вот и весна через пару дней. А там и лето. Надо этим летом непременно на море выбраться. Дней так на десять, не меньше».

Отвечает Лене: «А это мое личное дело». И улыбается.

Dirty pink

Проекция мечты

Меня закачало. Горло скрутило спазмом, и навряд ли я могла сейчас подать хоть сколько-нибудь различимый глас. Навернулись слезы, в носу щипало, будто туда прыснули чем-то едким. Руки тряслись - в них лежала записка, содержание которой и явилось нынешней причиной моего состояния. Клочок бумаги из твоей тетрадки с рецептами. Ты прикрепила ее на холодильник, не удосужившись даже позвонить или написать сообщение, или хоть каким-то более современным способом сообщить мне следующее: Я ухожу. Я устала понимать, что творится в твоей голове. Единственное, о чем я тебя прошу: никогда не пиши мне и не звони – мне будет очень трудно хранить молчание с тобой. И спасибо тебе за то, что когда-то сделала меня счастливой. Я

Черт. Только вчера ты пыталась дознаться, что я скрываю, где пропадаю по вечерам. Я невразумительно мычала и пыталась отшутиться, что тебя заводило еще сильнее. Черт. Не могла же я рассказать тебе, что все это – ради тебя и твоего дня рождения, что мне захотелось поздравить тебя как-то по-особенному, чтобы запомнилось на всю жизнь.

У меня был совершенно шикарный план. Я представляла его в мельчайших подробностях, вплоть до того, как ветер будет трепать твои волосы, как ты будешь улыбаться и щуриться на солнце, и мерзнуть – ты же такая мерзлячка у меня. Как мне казалось, из моей задумки мог выйти неплохой сценарий для жутко романтичного, со слезами и соплями, фильма. Я упросила Вовку подговорить своего друга с «О-два-радио» позвонить тебе и задать несколько вопросов. В случае правильных ответов (а я бы уж постаралась, чтобы они были правильными) ты выиграешь приз в лице бесплатного полета на воздушном шаре. Халявный приз за пару  математических задачек – это ведь почти что конь, которому в зубы не смотрят, поэтому ничего не будет странного в том, что полет нужно будет осуществить именно в счастливый день твоего рождения.

Потом несколько дней я буду ходить с совершенно невинным лицом и пытаюсь не лопнуть от желания все тебе разболтать. И вот наступит день моей славы. Мы погрузимся в воздушный шар, я подам сигнал, нас отвяжут, и тут ты поймешь, что мы здесь совсем одни. Конечно, ты жутко испугаешься, и я с тобой за компанию, высота начнет неумолимо расти, а я тебя обниму.