Valkyrja

Ты ушла две недели назад. Просто собрала вещи, покидав их в старую дорожную сумку, положила ключи на полку у входной двери и ушла... А я стояла и смотрела на свет из дверного проёма, как на последний луч надежды...

"Мне надоело", - сказала ты. "Я изменюсь", - ответила я. "Дело не в тебе", - сказала ты. "Я помогу тебе", - ответила я. "Я не люблю тебя больше", - сказала ты. И я заплакала.

И вот, наступило тридцать первое декабря. Я встала в районе двенадцати, чувствуя себя измотанной и не выспавшейся. Голова нестерпимо болела, виски сдавливало словно тисками. Шаркая, я прошла на кухню и, заварив себе кофе, с тоской воззрилась на твою сиротливо стоящую жёлтую кружку. По утрам ты обычно любила выпить стакан теплого молока. Это было традицией, ритуалом. И, не дай Бог, в холодильнике не оказывалось твоего любимого Valio. Ты весь день куксилась, хотя сама забыла купить его во время очередной поездки в магазин. Я заглянула в холодильник. Там одиноко стояла открытая коробка молока - я его не пью.

- Наверное, пришла пора тебя выбросить, - обратилась я к молоку.

Молоко не ответило. Посчитав молчание согласием, я опустила коробку в мусорное ведро.

- Ну что, Новый год, что ли? - нарочито бодрым голосом обратилась я к воображаемой сцене. Ответом мне была тишина. Обволакивающая, тягучая тишина.

Вздохнув, я в три глотка допила остывающий кофе и решила выползти в магазин. Высунувшись в окно, я увидела, что улица покрыта белоснежным, искрящимся на солнце, хрустящим полотном.

"Ах, красота!" - подумала я и пошлёпала в комнату одеваться.

Магазин встретил меня духотой и огромной толпой народу, в панике сметающего с полок всё, что ни попадя. Одна сухонькая бабулька хватала и складывала в тележку банки соленых огурцов. "Куда ей столько?!" - изумилась я, но спросить не решилась. Очень уж воинственно она атаковала полку с манящей надписью "Три по цене двух". Пройдя к овощному отделу, я потолкалась с грузной женщиной и усатым тощим мужиком у ящиков с картошкой.

Сделаю себе оливье, - подумала я, - Съем в одно лицо, запью шампанским! И пусть мне будет плохо!" Почему-то эта мысль придала мне сил, и я ринулась отвоёвывать целые картофельные клубни. С трудом найдя банку горошка и буквально украв из-под носа бабули банку огурцов, я двинулась за колбасой. Мимо меня просвистела какая-то девушка с выпученными от ужаса глазами и криками: "Сеня-я-я-я!!! Майонез закончился! Всё!!!" Сколько отчаяния было в этом вопле, сколько безысходности! Я искренне посочувствовала этому Сене, который оказался под словесным "артобстрелом". Тут зазвонил мобильный.

- Алло, Саш, алло! - я печально вздохнула. У Ирки была дурацкая привычка орать в трубку.

- Да, Ир, привет, - сказала я. - Ты как? Нормально?!  - Нормально. - Новый год где встречаешь? – Дома. - Ой, отлично! Я к тебе приду тогда, ладно?! А то меня Федор бросил! - Сволочь, - равнодушно ответила я, вспоминая бородатого брутального Федора, который уже через две недели отношений был готов повеситься на своих кожаных штанах, потому что Ира верещала не прекращая по любому поводу. - Тогда я шампусик куплю! - радостно отозвалась подруга на том конце провода. Я еще раз вздохнула и положила трубку. "Ну, во всяком случае, ты уже будешь не одна", - внушала я себе, пробиваясь через очередь к мясному отделу. Одним оливье, похоже, не ограничиться. Ирка та еще любительница потрапезничать. Ха! Да что я скромничаю, пожрать! Решив запечь курицу, я полезла искать подходящую тушку. На полке с вакуумными упаковками уже ничего не было. Одиноко и печально глядела на меня куриная ножка из-под рваной плёнки. - Прости, подруга, но я тебя не возьму, - сказала я окорочку и с тяжелым сердцем пошла занимать очередь. Уже на кассе мне пришла в голову рискованная идея купить мандаринов. В итоге, разругавшись с каким-то дедом, который нагло лез без очереди, я вырвалась из плена и поплелась домой, нагруженная пакетами.

В подъезде не было света. - Ну, ёлки-палки, опять, что ли, лампочку выкрутили! - чертыхнулась я и полезла за мобильником в сумку. Тут под ногами что-то зашипело и громко завыло. Я отскочила, уронив пакеты и страшно матерясь! Дрожащими руками, выловив телефон из сумки, я осветила темный подъезд и увидела облезлого серого кота, прижимающегося к перилам и скалившегося на меня.

- Батюшки, чудо-юдо, ты-то откуда взялся? - спросила я, отходя от первого шока.

- Мауууууу! - угрожающе выгнулся кот.

- Да упаси Господи тебя обидеть, ты, я вижу, парень серьезный, - я сделала шаг в сторону от кота. Он завопил дурным голосом и кинулся мне на ноги.

- Да что ж ты делаешь, безумный?! - воскликнула я, отскакивая. И вдруг меня осенило.

- Колбаски хочешь? Кот недоверчиво принюхался и со злобой посмотрел на пакеты в моих руках. Я достала упаковку нарезки и, открыв, достала оттуда кружок.