Валленштейн

Морщась от боли в правом плече — следствие лёгкого пулевого ранения во время поединка на мосту с бароном Рейнкрафтом — он удивительно легко поднял своего собрата, ловко вскинул его отяжелевшее тело на левое плечо и быстро, почти бегом, вернулся к дверям, где его с нетерпением дожидался патер Лемормен.

Лишь только аббат со своей ношей скрылся за дверью, как во всех домах на улице захлопали ставни, и из окон высунулись головы любопытных: внутреннее чутьё обитателей этого квартала сработало безошибочно: обыватели мгновенно сообразили, что к их огромному сожалению, захватывающее кровавое представление закончилось, ибо всему прекрасному рано или поздно приходит конец. Добропорядочные бюргеры уже не могли видеть, как Брунгильда, промчав на карете несколько пустынных кварталов, сбавила темп у поворота на главную улицу города, ведущую к дворцу герцога. Заметив, что из-за угла ближайшего дома внезапно вышли генерал-вахмистр фон Илов, Цезарио Планта и шверинский лекарь Отто Штернберг, резко натянула вожжи и облегчённо вздохнула.

Глава XIX ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

(Герцогство Мекленбургское. Шверин, 31 мая 1630 года)

Три человека в одинаковых чёрных, плотно облегающих тело одеждах, в чёрных матерчатых шлемах, скрывающих большую часть лица, скорым шагом подошли к резиденции герцога. Дворцовая стража во главе с Гауптманом Девероксом их беспрепятственно пропустила. Все трое несли в руках по ведру, какие-то щётки и веники с длинными деревянными держаками, у каждого через плечо был перекинут моток крепкой верёвки и длинная цепь с круглой гирькой фунтов[240] в десять. Троица уверенно направилась в здание резиденции. Стража у запасного хода по знаку Деверокса их тоже спокойно пропустила.

— Ночи стали совсем короткими, а дни невероятно длинными и жаркими. Завтра — первый день лета. Камины будут разжигать редко. В них за эту холодную зиму накопилось слишком много сажи, — увидев трубочистов, задумчиво констатировал барон Хильденбрандт.

Граф Кински согласно кивнул, снимая свою шляпу и подставляя красивое, с правильными чертами лицо ласковым солнечным лучам, между тем, как Цезарио Планта с рассеянным видом молча глядел вслед чёрным фигурам.

Герцог Валленштейн был предупреждён о визите Отто Штернберга, то есть барона Хильденбрандта. У главного входа на парадной лестнице гостя и сопровождавших его Цезарио Планта и графа Кински встретил дворецкий и, почтительно поклонившись, провёл в роскошную гостиную.

Фехтовальщик и телохранитель его высочества, также как и граф Кински — давний проверенный соратник Валленштейна, который переманил на сторону герцога немало протестантов из Чехии, имел доступ в личные покои герцога в любое время.

Валленштейн сидел за огромным столом из тёмного морёного дуба и разбирал какие-то бумаги. Без всяких церемоний и прочих излишних условностей придворного этикета герцог сразу же, чисто по-солдатски приступил к делу, задав прямой вопрос:

— Градисканская война давно закончилась, но, полагаю, вы прибыли по поручению маркграфа фон Нордланда и курфюрста Саксонского Иоганна Георга?

— Совершенно верно, ваше высочество. Из-за событий, связанных с несостоявшейся казнью барона фон Рейнкрафта, назначенная по просьбе маркграфа фон Нордланда встреча сорвалась по независящим от нас причинам.

— Если не ошибаюсь, судя по всему, маркграф фон Нордланд является доверенным лицом не только курфюрста Саксонского, но и курфюрста Бранденбургского, а также самого шведского короля Густава Адольфа? — спросил герцог. — Таким образом, мне придётся вступить в переговоры со злейшим врагом Лиги и лично императора?

— Переговоры с политическим противником — ещё не предательство! — глубокомысленно изрёк барон. — Дипломатия — дело тонкое и часто предотвращает ненужные разорительные и кровопролитные войны, решает судьбы целых народов и стран.

— Вы полагаете, — оживился герцог, — маркграф фон Нордланд в состоянии остановить войну, которая длится уже целых двенадцать лет, и заодно решить судьбу германских государств в Европе?

— Я уверен, ваше высочество, что он может успешно справиться с ролью посредника между вами и Густавом Адольфом. Кроме того, есть весьма влиятельные лица, которые помогут провести вам успешные переговоры с курфюрстом Иоганном Георгом, я уже не говорю о курфюрсте Бранденбургском — близком родственнике маркграфа фон Нордланда, что тоже немаловажно, — ответил Хильденбрандт.

— Когда же прикажите мне принять этого таинственного и всемогущего маркграфа, может быть, мне самому отправиться в Бранденбург или в Саксонию? — с нескрываемой иронией осведомился герцог.

— Он будет здесь очень скоро, — спокойно пообещал барон. — Причём, не один: с ним будет доверенное лицо Иоганна Георга.

— Когда же, завтра, послезавтра, через неделю, месяц? — недоверчиво усмехнулся герцог.