Валленштейн

Вероятно, коадъютор нашёл бы в этом бройкеллере свою смерть, если бы не пулевое ранение его противника. Барон начал от него слабеть и на короткое время остановился, чтобы перевести дух. Хемниц немедленно воспользовался этим счастливым обстоятельством и стремглав бросился удирать на второй этаж к своему сообщнику. Не дожидаясь, пока барон придёт в себя и бросится их преследовать, они юркнули в ближайшую комнату, поспешно задвинули тяжёлый засов на двери и, не сговариваясь, дружно бросились к окну, благо до земли было не так далеко.

— Ничего, этот негодяй далеко не уйдёт. Граф Лауэнбург и Колченогий Фриц своё дело знают, — прошипел Хуго Хемниц перед прыжком в окно.

Брунгильда услышала выстрелы в бройкеллере, душераздирающие крики и крепкую солдатскую ругань, а затем звон клинков. Она тут же с удивительным для юной девушки хладнокровием взвела на пистолетах курки и, грубо выругавшись, резко толкнула дверцу кареты. Звон клинков её успокоил. «Значит, барон сражается!» — решила Брунгильда, глубоко уверенная в том, что её суженого никому не одолеть. Когда она оказалась у входа в бройкеллер, дверь пивного заведения распахнулась, и через неё протиснулся сам барон в окровавленной рубашке и со шпагой в левой руке. Качнувшись, он вышел наружу и остановился у двери, запястьем левой руки, в которой Рейнкрафт держал шпагу, он пытался зажать рану, из которой обильно сочилась кровь. Лицо его, потеряв обычный красноватый оттенок, побледнело. Заметив у кареты Брунгильду с пистолетом в руке, он улыбнулся и шагнул к ней. Внезапно неподвижно лежавший у входа в бройкеллер солдат с необыкновенной для мертвецки пьяного лёгкостью вскочил, выхватил из-за пояса кин жал и, прежде, чем Брунгильда успела что-то предпринять, всадил клинок в широкую спину Рейнкрафта. На лице барона отразилось удивление, он, резко выпрямившись, уронил шпагу и обернулся к своему убийце, который, вдруг сильно побледнев, в страхе отпрянул назад. Рейнкрафт, не сводя с него глаз, нагнулся за своей шпагой и тут же рухнул лицом вниз. Солдат, сильно хромая, шагнул к телу барона, вытер о его рубашку кинжал. Это вывело Брунгильду из оцепенения, и она навела на него пистолет. Тут солдат случайно поднял глаза и встретился с яростным взглядом дочери герцога. Он рванул из-за пояса пистолет, но взвести курок не успел. Брунгильда с каким-то противоестественным наслаждением всадила ему пулю между наглых глаз и, не мешкая, подбежала к Рейнкрафту. Когда она попыталась перевернуть могучее тело рыцаря, то он застонал и зашевелился. Кровь хлынула из раны на спине. Девушка в отчаянии разорвала свой кружевной платок и плотно заткнула небольшое узкое отверстие от подлого удара кинжалом, как-то именно так она остановила кровь своей лошади, напоровшейся боком на острый сук. Поэтому Брунгильда была уверена, что действует правильно, поскольку не видела особой разницы между людьми и лошадьми, которых она искренне считала лучшими и более благородными созданиями.

— Бог в помощь, ваше высочество! Может, и я могу чем-то помочь? Только сначала объясните мне, зачем вы убили бедного Колченогого фрица, который и так был обижен судьбой? — внезапно услышала девушка за спиной тихий вкрадчивый голос.

Брунгильда вздрогнула и резко обернулась. Перед ней в нескольких шагах стояла зловещая фигура в чёрном камзоле, длинном чёрном плаще и в широкополой шляпе, надвинутой на самые глаза. В руке незнакомца поблескивала обнажённая шпага. Он приблизился к ней ещё на один шаг и положил левую руку на рукоять пистолета, воткнутого за широкий пояс.

— Так зачем же вы убили моего бедного Фрица?

С досадой вспомнила Брунгильда, что заряженный пистолет сейчас лежит рядом с бездыханным телом её возлюбленного, и в душе выругала себя последними словами, но тут же нащупала оброненную бароном тяжёлую рейтарскую шпагу.

— Ого! Но не слишком ли тяжёл этот клинок для вашей изящной ручки? — со смехом заметил незнакомец, делая ещё один шаг вперёд.

Глаза у дочери герцога вдруг затуманились, она несколько раз качнулась и, как стояла на коленях рядом с телом Рейнкрафта, так и упала навзничь, застыв неподвижно в неловкой позе.

— А ты, оказывается, — слабонервная дурочка! — со смехом промолвил граф Лауэнбург, ибо это был он, и подошёл почти вплотную к двум распластанным телам: мужскому и женскому. — Удивительно, как эта маленькая стерва ловко разделалась с беднягой Фрицем. Подумать только, свалить такого матерого ландскнехта, как барон фон Рейнкрафт и тут же получить пулю между глаз от какой-то глупой девчонки!

— А это на твою долю! — воскликнула Брунгильда, всаживая остриё шпаги графу Лауэнбургу в правую руку. Она целилась в брюхо, но с неудобного положения попала в руку своему врагу, как раз выше локтевого сустава. В следующее мгновенье она уже была на ногах и, не давая опомниться противнику, снова атаковала его с бешеной яростью.