Валлия

– С Мартой я потом поговорю, но почему ты ничего не сказала, не позвонила? Ты должна была…

– Максим, не надо, – перебила я его, зная, что сейчас услышу. Но так не хотелось сейчас выслушивать насколько я глупая и что мне угрожает. Только не сейчас, – Пожалуйста, – положила свою ладонь на его, и он тут же обхватил её.

Его ладонь была намного больше моей, горячая. Сжав немного мою руку, он большим пальцем поглаживал кожу и от этого простого движения моё сердце бешено забилось. Опустив голову вниз, я смотрела на наши руки: что-то было волшебное, одновременно защитное и провокационное в этом простом поглаживании.

В какой-то момент я подумала, что он хочет что-то сказать, но Максим, вздохнув, отстранился, сел на пол и облокотился спиной о диван. Запустив ладонь в волосы, взъерошил их и, прикрыв глаза, замер. Частое дыхание постепенно сменялось размеренным.

Я сидела, сложив руки на коленях, наблюдя за ним. И опять возникло то самое наваждение. Опять захотелось прикоснуться к нему, присесть на колени, прижаться к телу и запустить пальцы ему в волосы, так же взъерошить и даже немного потянуть. Я даже чуть руку не протянула в его сторону, но тряхнув головой, не понимая, что происходит, всеми силами пыталась вернуть самообладание.

– Максим, может, чаю будешь? Я, правда, ничего не готовила, но могу быстренько что-нибудь не сложное придумать.

Он улыбнулся, не открывая глаз:

– Спасибо, потянулся, выгибаясь, – но мне надо ехать.

От его слов сердце, пропустив удар, ухнуло куда-то вниз. Так быстро закончилась моя сказка: где я не одна и рядом красивый и сильный мужчина, от взгляда которого растопится не то что льдинка в сердце, а ледяная глыба…

Стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила:

– Почему? Ночью?

– Да. Придётся. Мне утром поздравлять жителей стаи, там сейчас гулянье в самом разгаре, – он встал и ещё раз потянулся. А я не удержавшись, глядя на него, сглотнула, – Как-то нехорошо получится, когда с утра пораньше все соберутся у «Красного» дома, а альфы там нет, – Максим повернулся ко мне и протянул руку: – Пойдём, проводишь меня.

Моя ладонь опять оказалась в его захвате, он мягко потянул, и стоило мне встать, тут же к моему разочарованию отпустил её.

– Максим.

– Да? – остановился и, обернувшись, выжидающе взглянул на меня.

Я, опустив голову, теребила край рубашки:

– Пожалуйста, не ругай Марту.

– Лия, ты не понимаешь, она не должна была…

– Я всё прекрасно понимаю, – он отвернулся от меня, скрестив руки на груди, но не уходил, не прерывал. И уже это давало мне силы продолжать: – Понимаю, сколько сил было приложено, чтобы меня скрыть, но я и не выходила никуда после её отъезда. Только здесь, да через дом хожу – там с травами работаю. А она… у неё ведь тоже есть родные и близкие, которых она не видела продолжительное время, по которым скучает и тут со мной,… как на привязи должна сидеть. У неё ведь знаешь, какой характер, она постоянно должна чем-то заниматься, энергия бьёт ключом. А здесь, – я обвела вокруг рукой, – чем ей здесь заняться? Двенадцать оборотней и я тринадцатая. Каждый со своими тараканами в голове, каждый обособлен, закрыт. За всё-то время, что мы здесь, она ни разу не упрекнула меня в чём-либо, ни разу плохого слова не сказала. Она меня жалеет, боится за меня – я понимаю. Но также знаю, что именно я тот якорь, что её держит здесь не по своей воле.

Максим покачал головой, словно не соглашаясь со мной, но и я не отступала:

– Поставь себя на моё место. Как бы ты себя чувствовал, если бы кто-то рядом с тобой вынужден был находиться двадцать четыре часа в сутки. Безвыездно, постоянно. Да временами я себя за это ненавижу! Хочется послать всё куда подальше и сбежать.

– Лия, – Максим обернулся ко мне и собирался подойти, но я, отвернувшись, продолжила:

– Не надо! Я не дура и понимаю, сколько сил и времени, да чего уж говорить и денег вложено в то чтобы меня скрыть. Никуда не побегу. Честно. Только, пожалуйста, – повернувшись, посмотрела ему в глаза, – не надо ей ничего говорить. Ну, хотя бы ругать не надо.

– Марта должна была обязательно позвонить, – голос суровый, непреклонный.

– Нет, – я мотнула головой, – это я виновата. Она не собиралась никуда ехать, это я её уговорила. Когда приезжал Лёша, я разговаривала по его телефону с Алиной, и она обещала приехать на Новый год, и получалось, что её всё равно должен был привезти или ты или Алексей. Вот я и сказала, что она может спокойно поехать, что я буду не одна.

– А почему потом не позвонила, не сказала, что Марта уехала.

– Я звонила, – Максим нахмурившись, посмотрел на меня, – За три дня до Нового года я позвонила Лёше, спрашивала: когда приедет Алина и от него узнала, что у неё пока нет такой возможности. А насчет Марты… – я опять отвернулась и, потеребив край рубахи, всё же продолжила, – просто не хотела тревожить вас.

Максим стоял, не меняя позы, только голову опустил, о чём-то размышлял и постукивал стопой ноги. Подняв голову, вздохнул: