Вальпургиева ночь

Венедикт Ерофеев ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ или Шаги Командора

.

.

Досточтимый Мур![1]

Отдаю на твой суд, с посвящением тебе, первый свой драматический опыт: «Вальпургиева ночь» (или, если угодно, «Шаги Командора»). Трагедия в пяти актах. Она должна составить вторую часть триптиха «Драй нэхте».

Первая ночь, «Ночь на Ивана Купалу» (или проще «Диссиденты») делана пока только на одну четверть и обещает быть самой веселой и самой гибельной для всех ее персонажей. Тоже трагедия и тоже в пяти актах.

Третью — «Ночь перед Рождеством» — намерен кончить к началу этой зимы.

Все Буаловские каноны во всех трех «Ночах» будут неукоснительно соблюдены:

Эрсте Нахт — приемный пункт винной посуды;

Цвайте Нахт — 31-е отделение психбольницы;

Дритте Нахт — православный храм, от паперти до трапезной.

И время: вечер — ночь — рассвет.

Если «Вальпургиева ночь» придется тебе не по вкусу, — я отбрасываю к свиньям собачьим все остальные ночи и сажусь переводить кого-нибудь из нынешних немцев.

А ты подскажешь мне, кто из них этого заслуживает.

Венедикт. Ер.

Весна 1985 г.

.

В трагедии участвуют:

Старший врач больницы (доктор).

Натали, Люси, Тамарочка — медсестры.

Боренька — медбрат по кличке Мордоворот.

Гуревич.

Прохоров — староста третьей палаты.

Алеха, по кличке Диссидент, — оруженосец Прохорова.

Вова — меланхолический старичок из деревни.

Сережа Клейнмихель — тихоня и прожектер.

Витя — застенчивый обжора.

Стасик — декламатор и цветовод.

Коля — интеллектуал и слюнтяй.

Пашка Еремин — комсорг третьей палаты.

«Контр-адмирал» Михалыч.

Хохуля — старый сексуальный мистик и сатанист.

Толстые санитары с носилками, в последнем акте уносящие трупы.

Все происходит 30 апреля, потом ночью, потом в часы первомайского рассвета.

Акт первый (он же — пролог)

Приемный покой. Слева от зрителя — жюри: старший врач больницы, очень смахивающий на композитора Георгия Свиридова, с почти квадратной физией и в совершенно квадратных очках — в дальнейшем будем называть его просто доктор. По обе стороны от него две дамы в белых халатах: занимающая почти пол-авансцены Тамарочка и сутуловатая, на все отсутствующая, в очках и с бумагами, Люси. Позади них мерно прохаживается санитар и медбрат Боренька, он же Мордоворот, и о нем вся речь впереди. По другую сторону стола — только что доставленный «чумовозом» («скорой помощью») Гуревич.

Доктор. Ваша фамилия, больной?

Гуревич. Гуревич.

Доктор. Значит Гуревич. А чем вы можете подтвердить, что вы Гуревич, а не… Документы какие-нибудь есть при себе?

Гуревич. Никаких документов, я их не люблю. Рене Декарт говорил, что…

Доктор(поправляет очки). Имя-отчество?

Гуревич. Кого? Декарта?

Доктор. Нет-нет, больной, ваше имя-отчество!..

Гуревич. Лев Исаакович.

Доктор(из-под очков, в сторону очкастой Люси). Отметьте.

Люси. Что отметить, простите?

Доктор. Все! Все отметить!.. Родители живы?..

Гуревич. Живы.

Доктор. Интересно, как их зовут.

Гуревич. Исаак Гуревич. Маму — Розалия Павловна…

Доктор. Она тоже Гуревич?

Гуревич. Да. Но она русская.

Доктор. И кого вы больше любите, маму или папу? Это для медицины совсем немаловажно.