Вальпургия III

— Но он же вас видел в гриме, он же не знал ни вашего имени, ни как вас отыскать.

— Его жизнь была ничтожна по сравнению с моей целью.

— А что бы произошло, оставь вы его в живых? — настаивал Сейбл.

— Пожалуй, ничего, — признал Джерико.

— Так почему же вы его убили?

— Я предпочитаю не рисковать, мистер Сейбл.

— Но он же мыслящее существо.

— Бланд изничтожил десятки тысяч мыслящих существ, — возразил Джерико.

— Знаю. А вы испытывали к ним какие-нибудь чувства?

— К кому? — озадаченно спросил Джерико.

— К жертвам Бланда.

— А какая разница? Я все-таки вовремя его остановил.

— Нет, разница есть! Почему вы убили Бланда?

— Не понял вопроса.

— Вы же слышали: почему вы убили Конрада Бланда?

— Это моя работа, мне заплатили.

Сейбл снова вздохнул и отвернулся к иллюминатору. Глядя невидящими глазами на пустынные нагромождения облаков, он несколько минут размышлял над тем, что увидел и услышал за последние несколько дней. В его голове факты складывались в удивительно четкую пирамиду, где все постепенно, по мере того как он сравнивал и обдумывал, становилось на свои места. Он все еще не мог прийти к выводу насчет Джерико. Это был наемный убийца, который уничтожил Конрада Бланда. Имел ли право Сейбл осуждать этого человека? На такой вопрос он должен был ответить, и как можно быстрее.

Наконец он оторвался от проплывавшего под крылом самолета пейзажа, выпрямился и решительно взглянул прямо в прищур пронзительных глаз Джерико.

— Вы приняли решение, — констатировал Джерико.

— Да.

— И?..

— С этого момента, — сказал Сейбл, — вы находитесь под арестом за убийство Парнелла Барнема. Считаю своим долгом предупредить, что все сказанное вами может быть использовано против вас.

Почти в трех тысячах километров от них Люси Белоглазая улыбнулась, закрыла глаза и умерла.

Глава 27

Бог и Сатана — каждый в своей клетке. Теперь с миром все в порядке.

Джон Сейбл

Сейбл стоял между Пьером Вешински и Орестом Мелой на маленьком кладбище на окраине Амаймона и пристально следил, как опускают в землю простой гроб.

За последние четыре дня события развивались слишком стремительно. Правосудие на Вальпургии не заставило себя ждать. Суд здесь и всегда был скорым, но теперь он вершился с такой скоростью, словно сам Сатана гнался за ним по пятам. Через два часа после возвращения из Тиферета Джерико судили в маленькой комнатенке, без присяжных заседателей, без газетчиков и стенографа, и даже Сейбла не пустили на это заседание. Джерико признали виновным по всем пунктам, приговорили к смертной казни и посадили в одиночную камеру строгого режима, где он убил двух охранников и уже успел добраться до служебной лестницы, когда его перехватили и вернули обратно. Пока Джерико совершал попытку к бегству, множество чиновников и теософов совещались за закрытыми дверями. К ночи они достигли договоренности, и через пару часов приговор был приведен в исполнение.

Похороны Джерико задержали до тех пор, пока тремя днями позже не прибыл мистер Мела, представлявший Республику. Он потребовал — и заполучил — обмеры и фотографии тела.

Сейбл стоял, не обращая внимания на накрапывающий дождик. Он утомленно наблюдал за тем, как засыпали могилу.

— Что, никакого памятника? — поинтересовался Вешински.

— Мы не знаем его имени, — отозвался Сейбл.

— Его кодовое имя было Джерико, — сказал Мела, запахнув поплотнее куртку. — Но до сих пор никто не знает его настоящего имени.

— Что ж, — заметил Вешински. — Самое главное, что он все-таки исполнил свою миссию.

— Полностью с вами согласен, — проговорил Мела. — Он решил насущную проблему Республики. И безусловно, то, что вы поймали Джерико и привели в исполнение приговор, еще один плюс в вашу пользу.

— И все-таки поразительно, как ему удалось зайти так далеко, практически не встречая никакого сопротивления?

— Кому? — спросил Сейбл.

— Бланду, конечно, — ответил Вешински.

— Кто знает? — сказал Мела. — Но самое главное, что он мертв.

— Верно, — согласился Вешински и с ироническим смешком добавил:

— Мы даже учредили национальный день траура по Бланду.

— День траура по этому монстру? — удивился Мела. — Что же произойдет, когда народ узнает, что на самом деле случилось в Тиферете?

— Никто не узнает, — возразил Вешински.

— Рано или поздно правда все равно выйдет наружу, — упорствовал Мела.

— Да кто же скажет им правду, мистер Мела? — осведомился Вешински. — Вы ли, кто заказал его смерть? Или правительство, которое умоляло вас послать Джерико? Или же теософы, что потребовали для Бланда убежища, а потом утратили всякое влияние на него? Нет, единственный, у кого было что рассказать им, — это Джерико, но он мертв.

— А как насчет прессы?

— Мы контролируем прессу, — отозвался Вешински с улыбкой. — В наших общих интересах считать Бланда мучеником, как и то, что убийцу судили и приговорили к смерти за совершение различных преступлений. Разве не так, Джон?

— Да, Пьер, все верно. — «Пусть даже, — мысленно добавил он, — совсем по иной причине».