Вальс бывших любовников

– Так изолятор на этом месте располагается со дня постройки, то есть с конца девятнадцатого века, – объяснила Лена. – Ты не знал?

– Я внутри никогда не был, – усмехнулся Павел. – И вот там конец девятнадцатого века ощущается очень близким.

– Да, не санаторий… Паша… я должна сказать тебе, – снова начала Лена, но он опять перебил:

– Не нужно. Я, наверное, отработал карму.

– В каком смысле?

– Я не спросил у тебя разрешения на использование образа, – серьезно ответил Голицын. – А надо было дать тебе сперва прочитать, а потом уж агенту. Вот меня карма и догнала.

Лена рассмеялась:

– Ты это серьезно?

– Абсолютно, – подтвердил Голицын. – Нельзя делать людей героями книг без их на то разрешения.

– Слушай… а все-таки почему такой странный сюжет?

– А ты прочитала? – чуть оживился он, глядя на Лену сверху вниз.

– Да, – кивнула Крошина. – Мне Юлька книгу привезла аж из Москвы. И она же меня носом ткнула в то, что твоя следователь – просто один в один я.

– Ну это преувеличение. Ты совсем не такая, я утрировал твой образ, чтобы читателю было интереснее.

– Да ладно, не оправдывайся, я же не обижаюсь. А то вышло, будто я тебя из-за книги в изолятор упрятала, – рассмеялась Лена.

– А ведь правда! – фыркнул и Голицын. – Отсидел за придуманный образ – красиво… Журналисты бы вцепились.

– Вот я еще и об этом хотела тебя попросить, – мгновенно став серьезной, сказала Лена. – Тебя сейчас представители прессы одолеют, но я очень прошу – ничего ни с кем пока не обсуждай. Дело не закрыто, убийца не найден, то, что его мог вдохновить твой роман, мы тоже со счетов пока не сбрасываем. Не надо усугублять, хватит и трех трупов.

– Ты можешь на меня рассчитывать, – тоже серьезно отозвался Павел. – Если нужно, я дам подписку о неразглашении.

– Это лишнее, я тебе и так верю. Просто пока не общайся с прессой, хорошо? Совсем.

Голицын молча кивнул, давая понять, что принял ее слова к сведению. Они шли по аллее из желтеющих берез, и Лена вдруг почувствовала, что сегодня день вполне удался – выпустили невиновного, от этого стало хорошо на душе.

– Паша, а расскажи мне про Ингу подробнее, – попросила она, и Голицын удивился:

– Зачем?

– Понимаешь… у двух других девушек были какие-то секреты от всех, даже от матерей. А у Инги? Я, грешным делом, подумала, что она скрывает свой роман с тобой…

– Лена! – укоризненно покачал головой Павел. – Я же говорил – между нами ничего не было. Инга была хорошая девушка, хоть и довольно простоватая. Однако мне нравилось, что она много читает, и не только мои книги. С ней всегда было легко найти тему для разговора – почти любую. Даже странно, что она не стала учиться на каком-нибудь гуманитарном факультете, а выбрала парикмахерское искусство.

– Ну, наверное, лучше быть востребованным хорошим парикмахером, чем посредственным журналистом, например. Я смотрела несколько ее видео – ей действительно нравилась ее работа.

– Я не могу представить, кто и зачем мог ее убить, – негромко сказал Павел, глядя под ноги. – Придумал так много убийств сам, а в жизни так и не могу понять, чем руководствуются люди, думающие, что могут лишать жизни других. Это ведь патология какая-то?

Лена пожала плечами:

– По-разному бывает. Есть ведь и те, кто не хотел убивать, но обстоятельства сложились. Самооборона, например, или просто по неосторожности. Такие, как правило, казнят себя сильнее, чем это может сделать любой приговор суда. А есть и те, кому нравится думать, что они властны над всеми, в чем-то лучше, выше – потому им позволено все, что угодно, в том числе и убить. И тут ты прав, скорее всего, это психическое отклонение. Но не тех масштабов, что позволяют избежать наказания и отсидеться в спецклинике.

– И как ты думаешь, кто играет против тебя сейчас?

Лена слегка замедлила шаг, вскинула голову и удивленно посмотрела Павлу в лицо:

– Играет? Почему ты так думаешь?

– У меня такое ощущение, что я стал пешкой в чьих-то руках. Кстати, я вот что вспомнил… – Павел наморщил лоб. – Инга говорила, что ей предлагали работу, что-то связанное с кино.

– С кино?! И ты молчал?!

– Да я только что вспомнил… ассоциация пошла со словом «игра». Да, точно – незадолго до того, как это с ней случилось, Инга рассказывала, что ее пригласили попробовать себя в качестве парикмахера на каком-то фильме. Вроде что-то о девяностых, я так и не понял. Какая-то съемочная группа из Москвы.

– Давай присядем, – предложила Лена, увидев неподалеку скамью. – Из Москвы, говоришь? Это очень странно. Полине Покровской предложили кастинг на роль в фильме, который тоже должны были снимать москвичи. Она делала фотопробы у Никиты…

– У Кольцова? – переспросил Голицын. – Ну-ка, ну-ка… Инга упоминала что-то, связанное с ним, кажется, какую-то ассистентку. Жаль, что я слушал ее рассказы вполуха, сейчас бы пригодилось.

– Вот он мне тоже сказал, что Покровской его рекомендовала его бывшая ассистентка, но имени не назвал. А я прямо как ты – тоже не уточнила… Да… Но это, к счастью, легко исправить…

– А у Инги уже не спросишь. Упустили мы что-то, Лена.