Вальс на свободу (СИ)

Решив, что дал впечатлительной самочке достаточно времени, чтобы пережить потрясение, принять действительность и успокоиться, он принял душ и, не утруждая себя одеванием, в предвкушении, неспешно направился в смежную спальню.

Небрежно толкнул дверь один раз, другой, третий… Закрылась, мелкая человеческая зараза! Чувство досады немного испортило настрой. Но разве альфа — тот, кого остановит хилая защёлка?

Борис раздражённо шарахнул рукой по створке, применив немалую силу, и быстро сделал широкий шаг, через с треском распахнувшуюся дверь, в Ташину спальню.

В тот самый миг, откуда-то сверху, ему на голову плюхнулся пузырь и, от удара о макушку, с треском лопнул. На оборотня вылилось целое море липкого подсолнечного масла, а на плечо свалился, а потом соскользнул вниз, разодранный тонкий целлофановый пакет. Борис непроизвольно открыл рот, чтобы ругнуться, но…

Ещё когда делал шаг, он успел заметить, что Таша стоит в паре метров от двери, держа в одной руке, словно пистолет, маленький переносной вентилятор, а в другой, прямо перед лопастями прибора, плоскую тарелку с каким-то красным порошком в ней.

Одновременно с разрывом пакета на голове альфы, раздался щелчок, и в его рот, открытый для ругательства, полетел жгучий вихрь красного перца, направленный потоком воздуха от заработавшего вентилятора. Борис поперхнулся, закашлялся, начал тереть нос и глаза, куда тоже попал перец.

Он зажмурился и не видел, что за мгновение перец закончился, и, отбросив тарелочку, Таша схватила разодранную подушку и стала трусить ею, теперь направляя на мужа белые перья, хлопьями выпадающие из наволочки.

Перец огнём выжигал ему обоняние, попал в глаза, в рот. Борис резко развернулся, чтобы бежать в ванную, смыть водой эту беду, и упал на одно колено, поскользнувшись в скользкой луже под своими ногами.

Облитый маслом, ослеплённый, с выжженным нюхом и прилипшими ко всему голому телу перьями, он наощупь пробирался к ванной, как дракон, изрыгая трёхэтажные ругательства и жуткие угрозы.

Ошалевшая от собственной смелости, Таша, слышала их и содрогалась от ужаса. Но, тем не менее, она неслышно проскользнула перед носом невидящего Бориса в ванную и быстро перекрыла воду, умело сняв вентиль. Этому её папа научил. За неимением сына, дочурка часто помогала отцу по хозяйству в чисто мужских делах. Пригодилось.

Наташа обернулась. Борис уже входит, ищет наощупь кран. Сбежать из ванной не успела! Замерла там, где присела, чтобы дотянуться до перемычки, скрючившись под раковиной и молясь Богу и всем святым, чтобы оборотень её не заметил. Куда там! Борису было не до поисков виновницы его страданий. Он рычал, выл и безуспешно дёргал краны, время от времени не переставая изрыгать гневные фразы.

Когда он, наконец, понял, что в этой комнате воды не будет, несчастный альфа попытался кое-как обтереть лицо сухими полотенцами и рванул из комнаты.

Он по-прежнему почти не мог видеть, глаза страшно слезились, нос адски болел, во рту жгло огнём.

Он бежал по коридору голый, блестящий, в перьях, перемежая вытьё с ругательствами. Две горничные, которые оказались на тот момент в коридоре, от такого зрелища встали столбами в абсолютном шоке.

Впрочем, Борис довольно быстро исчез в ближайшей гостевой комнате, где проверил наличие воды и, тут же, надолго оккупировал ванную, избавляясь от последствий «жгучей встречи» в спальне Наташи.

Едва муж оказался в коридоре, Таша на цыпочках быстро вернулась в свою спальню и забралась в постель, накрывшись одеялом с головой. Вся её смелость бесследно выветрилась. В ушах стояли ругань и угрозы Бориса. Бедняжка не спала всю ночь, тряслась от страха, ожидая страшного возмездия за свою выходку, но, к счастью, муж так и не появился.

Он пришёл к ней только поздно утром. У оборотня были красные слезящиеся глаза и припухший нос. К тому времени Наташа устала бояться и уснула. Звук открывающейся двери прервал её беспокойный чуткий сон. Таша вскинулась и быстро села, натянув на себя одеяло по шею.

— Зачем? — хриплым скрипучим голосом спросил её муж сразу, едва подошёл к кровати.

— Это моя спальня и я уже сказала, что не позволю тебе к себе прикасаться. Лучше умру!

Борис рыкнул, пытаясь что-то сипло сказать. Но Наташа быстро продолжила:

— Но это на крайний случай! Прежде… я попытаюсь с тобой бороться, до последнего. Вчера — это был первый бой.

— Вчера, признаю, победа осталась за тобой, Наташа, но ты же понимаешь, что я сильнее… — опять захрипел оборотень.

— Мы больше никогда не будем заниматься сексом, Борис. Так или иначе. Прими это. Я — человек. И не буду жить с наполовину животным. Тебе придётся развестись со мной. Раньше или позже, — тихо, но твёрдо произнесла Таша.

Тогда он молча ушёл, хлопнув дверью так, что она слетела с петель.

Ушёл, потому, что слишком много хотел сказать ей, возразить, но слизистая во рту оказалась сильно повреждена, и ему элементарно трудно было разговаривать.

Наташа покосилась на развороченные смежную и входную двери и подумала, что теперь её спальня превратилась в проходной двор.

***