Вальс на свободу (СИ)

В ту ночь красный перец настолько сильно повредил зверю, что он обиженно восстанавливался целую неделю и даже полнолуние в этот раз прошло спокойно.

Двое пожилых плотников, которых Борис на следующий день прислал из посёлка, быстро привели в порядок обе двери в Наташиной комнате.

Она некоторое время с осторожным любопытством наблюдала за работой мужчин, тихонько сидя в кресле с ноутбуком. Двое оборотней деловито возились со своими инструментами, а Таша пристально рассматривала их, гадая, как именно они становятся животными.

— Обернитесь! — вдруг потребовала она, не сдержавшись.

Превращение на дороге, которое Наташе случилось увидеть впервые в жизни, до сих пор казалось ей галлюцинацией. Мужчины удивлённо переглянулись. Затем, видимо, решив не перечить луне, плавно перетекли в волчью ипостась.

Наташа, раскрыв рот, не отрываясь, смотрела, как у обоих мужчин плавно вытягивается нижняя часть лица, одновременно обрастая шерстью, зубы растут и становятся острыми клыками, руки и ноги превращаются в лапы с мощными чёрными когтями. Их рабочая одежда незаметно, будто, прилипла к телу и превратилась в волчью шкуру. Последними выросли толстые и ровные, как полено, серые хвосты. И вот, перед Наташей стоят два волка и дружелюбно скалятся, выжидательно заглядывая в глаза.

— С-с-спасибо… А теперь вернитесь, пожалуйста, обратно в человеческий облик!

Хвост и когти втянулись, Шерсть превратилась в потёртые джинсы и старые толстовки, морды выровнялись и лица приняли нормальное выражение.

Наташа с трудом удержалась от того, чтобы не попросить оборотней повторить фокус с превращением.

Когда мужчины закончили работу, Таша вежливо попросила их принести с улицы доски, которые были сложены у мастерской за гаражами. Она как-то заставила Галину Васильевну приобрести их, чтобы построить Бору собственную будку. Сейчас ей стало понятно искреннее недоумение, написанное на лице старшей экономки, когда Таша попросила её купить доски, чтобы построить любимому волку красивый просторный домик.

Когда плотники принесли в её комнату доски, Наташа отпустила их, попросив вернуться за своими инструментами на следующий день. После этого она сама взялась за молоток и усиленно работала весь остаток дня, намертво заколачивая смежную дверь.

Борис же целый день приходил в себя после вчерашнего отпора жены. Он никак не ожидал подобного от своей робкой тихони. Он навестил выздоравливающего Марка в доме Романа. Выслушал отчёт Виктора о проведении праздника, но мысли альфы неизбежно вертелись вокруг пары и её выходки.

Вернувшись в особняк только к вечеру, он шёл в комнату к Наташе, чтобы попытаться сгладить ситуацию. Настраивал себя быть помягче с ней. За этот длинный день бывали минуты, когда ему хотелось выпороть осмелевшую мерзавку ремнём так, чтобы неделю сесть не могла. Особенно ярко это желание вспыхивало, когда он вспоминал перешёптывания и смешки слуг за спиной. Видимо сплетни о том, как он бежал голый в перьях, уже расползлись между ними.

Однако, Борис помнил, что всё испортилось в его отношениях с парой именно после её жестокого наказания ремнём в его кабинете. И, несмотря на то, что порка была заслуженной и справедливой, с того дня у них с Наташей всё пошло наперекосяк.

Поэтому, альфа пытался найти в своей душе веские причины для прощения девочки, старательно искал и находил для неё смягчающие обстоятельства. Нет, он, конечно, хорошенько отшлёпает её, ладонью, но этот процесс наказания абсолютно точно закончится приятно для них обоих, даже, если его начало Наташе не понравится. Обиженный волк внутри молчал, не вмешивался в мстительные планы Бориса.

Этим вечером альфа шёл к истинной наказывать за вчерашнее, однако, снова предвкушал сладкую близость.

Когда Борис, открыл входную дверь в спальню к Наташе и увидел результаты её работы, он оторопел. Доски, которыми сверху до низу были забиты смежные двери — первое, что с порога бросилось альфе в глаза. Его очередные ночные планы рухнули, как карточный домик.

Наташа сидела в кресле со своим неизменным ноутбуком, укутав ноги тёплым пледом. Рядом на столике дымилась чашка чаю с мятой.

— Ты же не думаешь, что это станет препятствием для меня? — немного растерянно произнёс он.

— Препятствием — нет, лишь преградой, которая задержит тебя ненадолго, пока я смогу принять меры, чтобы не позволить тебе воспользоваться моим телом.

— Наташа… Ну зачем ты так? У нас же всё было хорошо.

— Нет. Не было! Никогда не было! — Таша вскочила с кресла, захлопнув крышку ноута и положив его на столик.

— Маленькая, вспомни, как мы были счастливы! — попытался Борис вернуть Наташу в недавнее прошлое.

— Мы не были счастливы! — возмутилась она, заворачиваясь в плед, словно, укрываясь от мужа. — Ты просто поселил меня здесь и пользовался, когда хотел! А я была, словно, слепая от своих чувств…

Наташа повернулась к Борису спиной, чтобы он не увидел, внезапно выступившие на её глазах, слёзы, и сделала несколько шагов от него. Остановилась, схватившись за подоконник и глядя в тёмное окно на своё мутное отражение.