Вальс одиноких

– Ты сдала его в кассу? – буркнул Валентин. Он был раздосадован: теперь ему придется ухаживать за двумя женщинами, слушать их трескотню об исполнителях, трактовках образа и прочую чушь.

– Ну зачем же, Валечка, – очаровательно улыбнулась Жанна. Ее белые пышные волосы красивой волной спадали на седовато-коричневую шубу из нутрии, модную в этом сезоне. Жанна и сама походила на пушистого, соблазнительного зверька. – Ни в коем случае. А ну как рядом сядет старая грымза? Все впечатление будет смазано. Мы сейчас красавца себе выберем.

Жанна цепким взглядом окинула вереницу людей, снующих возле театра. Одни спрашивали лишний билетик, другие проталкивались мимо по своим делам. Театр располагался на бойком месте, недалеко от многолюдного Невского проспекта. Иветта оставалась, безучастной к заботам Жанны: пусть сама ищет себе подходящего соседа.

– Молодой человек! – окликнула Жанна длинноволосого парня в пальто с поднятым воротником и обмотанным вокруг шеи длинным красным шарфом. Она явно выбирала представителя богемного мира.

Парень остановился.

– Не желаете пойти на концерт?

– На концерт? Чей концерт? – Он повернулся к афише у входа. – А-а! Нет, спасибо.

Парень хотел продолжить свой путь, но заметил Иветту, стоящую поодаль с мужем.

– Иветта Николаевна! Добрый вечер! Вы идете на это представление?

– О! Вы знакомы? Познакомь нас, Ивочка, с этим очаровательным зрителем. Теперь, я надеюсь, вы составите нам компанию?

Глеб, а это был он, смущенно улыбаясь, смотрел на Иветту.

– Это Глеб Четвергов, выпускник нашей школы.

– Жанна Эдуардовна, можно просто Жанна.

– Твой одноклассник? У него же совсем юный вид. – Удивленный Валентин тоже представился по имени-отчеству.

Жанна быстро сообразила, откуда мог возникнуть этот выпускник:

– Ай да Ивка, ай да тихоня! То-то она незаметно исчезла из класса. Мы еще думали: куда это Ивка делась?

Возможно, так шутить при муже не следовало, но Жанна была в своем репертуаре. Поддразнивать мужчин, вызывая их ревность, – это было для нее самое милое развлечение. К тому же ситуация казалась слишком невинной, чтобы делать из нее тайну.

* * *

Первое отделение шло довольно вяло. Выступали малоизвестные артисты Ленконцерта, в их числе и Владимир Амосов с незнакомой подругам партнершей. Иветта сидела в директорской ложе между Глебом и Валентином, но все ее мысли занимал только Володя. Сцена находилась совсем близко, и Иветта отчетливо видела грим на лице Володи: и яркие тени на веках, и персиковый тон на щеках, и бледно-розовую помаду на губах. Сейчас он был особенно красив, но эта искусственно наведенная красота убивала в ее памяти чистое искреннее лицо школьника, о котором она плакала ночами. Амосов с партнершей изображали ссорящуюся супружескую чету. И было это вовсе не смешно, а как-то глупо и пошло. Зал между тем реагировал хорошо: зрители смеялись и хлопали в ладоши.

– Вам нравится? – шепотом спросил Глеб, наклонясь к уху Иветты.

Она инстинктивно отпрянула:

– Я в отпаде.

Глеб уловил иронию в словах соседки, и теперь они сидели как два заговорщика среди не ведающей их тайны толпы. Иветта впервые, после долгих лет одиночества на спектаклях, была не одна. В этот момент к другому уху склонился Валентин и тоже поделился впечатлениями:

– Во дают, чертяки! Все как в жизни. Этот твой Амосов стоящий артист. Я бы ему заслуженного дал.

Иветта чувствовала себя предательницей по отношению к Владимиру. С оценкой мужа она согласиться не могла. И ей было стыдно и обидно за Володьку, который опустился до такой пошлости. Она старалась убедить себя, что Амосов подчинился обстоятельствам, начальству, безденежью. Будь у него возможность выступать на хорошей сцене, в нормальном театре, он бы показал себя.

В антракте она перекинулась с Глебом еще парой фраз – их мнения о других исполнителях совпадали. Они принадлежали к разным поколениям зрителей, но сколько общего было в их взглядах! В чем причина: он более зрел, чем ровесники? Или она инфантильна? Жанна, как всегда, дирижировала их маленькой группой. Она затащила всех в буфет и здесь, с бокалом шампанского, выступала уже сама. Ее репертуар был прежним: сплетни об артистах, их заработках, болезнях и интимных похождениях.

Второе отделение порадовало Иветту больше. Появились мастера сцены, чьи имена не сходили со страниц газет, звучали по радио. Вновь юна испытала прикосновение к прекрасному, которым способен одарить зрителей только великий актер. И вновь почувствовала себя одинокой. С Глебом она могла пошутить над откровенно беспомощными номерами. Могла коротко одобрить удачное выступление. Но глубокие переживания приходилось держать при себе, доверить их постороннему человеку, тем более такому юному, она бы не посмела. Во время скрипичного концерта Валентин задремал, проснувшись лишь на юмористической сценке.