Вальс опоздавших звезд

Вокруг было на что посмотреть. Сегодня на улице проходил фестиваль стрит-арта, и стены зданий прямо на глазах покрывались слоями краски. Артисты, подпоясанные сумками с кучей баллончиков, сновали повсюду. Здесь можно было увидеть и леопарда на ветвях дерева, и многоруких богов, похожих на индуистских, и даже ящерицу в скафандре, дрейфующем в открытом космосе. Хотя на самом деле, конечно же, всего лишь на кирпичной стене старой пивоварни.

Рядом с одним из таких расписанных зданий было на удивление людно. Мы подошли поближе и увидели небольшую стихийную выставку картин. Художники продавали свои произведения прямо здесь, поэтому полки импровизированных стендов были уже наполовину пустые.

Чуть поодаль от остальных сидела на складном стуле татуированная девушка, которую я видел сегодня в кафе, и со скучающим видом залипала в телефон. Рядом с ней на стойке была только одна картина, выполненная углем на совсем небольшом холсте. На ней была изображена сама художница, сидящая за офисным столом и печатающая на ноутбуке. Контуры ее силуэта были четкими, но лицо словно утекало в экран, размываясь и рассеиваясь по пути. Да, она действительно подходила к творчеству весьма интроспективно.

Девушка подняла взгляд и спросила, заинтересовала ли нас работа, не узнав меня — ну или не подав виду. Я подавил желание подколоть ее на тему зацикленности на личности автора и просто спросил, будущее тут изображено или прошлое. Мне казалось, что запечатлена была та работа, которую она променяла на изобразительное искусство.

Она задумчиво почесала матово-черным ногтем кончик носа.

— Прошлое. Но кто его знает, иногда мне снятся сны, в которых я продолжаю ходить в офис и распадаться на цифровую пыль…

В ее ответе было что-то важное, но пока я думал над этим, девушки нашли какую-то другую тему для разговора, и момент был упущен. Я сказал, что схожу за часами, и направился к торговому центру.

Похоже, мастер решил продолжать свою шутку до последнего, и приветствовал меня так, словно мы сегодня не виделись. Я с улыбкой протянул ему квитанцию и деньги, одел ожившие часы на запястье и вышел из мастерской.

— Уже слишком поздно, чтобы исправить неизбежное прошлое, — прежде чем дверь за мной закрылась, он бросил мне в спину странную реплику. Повернувшись, я успел увидеть его грустные глаза.

***

По пути домой нам встретилась не слишком приятная картина: в траве рядом с дорогой большая рыжая лиса терзала еще живого, но уже бессильного зайца. Мы понимали, что помочь ему уже нельзя, и нет никакого смысла отбирать у лисы ее добычу, но ненадолго в машине воцарилась тишина, которую моя спутница вскоре разрядила слезами.

Съехав с дороги, я остановился, заглушил мотор и обнял ее, и мы так и просидели какое-то время, разделяя печаль от увиденного.

Внутри мне было стыдно, что ее заставляет плакать созданное мной, но в то же время я понимал — попытайся я избавить этот мир от любого насилия вообще, даже того, что создала сама природа, он не был бы тем чудесным местом, которым является. Но думать о верности этой мысли и для моего родного мира не было никакого желания.

Когда этот случай был забыт, мы включили радио и начали играть в музыкальный квиз. Правила были простые: нужно угадать название песни и ее исполнителя. Тот, кто угадает первым, должен давать подсказки другому, до тех пор, пока оба не дойдут до одного и то же ответа.

Поскольку вкусы в музыке у нас практически идеально совпадали, почти все песни мы или знали оба, или не знал никто, и в первом случае игра превращалась в тренировку памяти и соревнование по придумыванию самой неочевидной подсказки.

Музыка была тем, что я не мог не взять с собой из родного мира, хотя и пришлось постараться, чтобы подчистить все несостыковки в текстах песен — к счастью, программа Филакио была в этом плане очень адаптивной.

Уже вечерело, и закатное солнце превращало облака над головой в какое-то невероятное соцветие из багряных, алых и оранжевых тонов, подсвечивая их объем и сложные формы. Окна дома на холме вдалеке казались огромными фонарями, впитывающими этот торжественный свет.

Когда трек в очередной раз сменился, нам даже не понадобилось ничего говорить вслух. Я снова остановил машину у обочины и опустил крышу. И пусть в небе еще не было видно звезд, и в нем, быть может, даже не было Ориона, и пусть сейчас не зима, а лето — мы все равно завороженно смотрели на убывающее солнце, тихо подпевая о том, кто, быть может, наблюдает за нами откуда-то сверху.

Песня так хорошо подходила к моменту, и вокруг было так красиво, что мы просто не могли ждать, пока доберемся до дома. Иначе магия была бы упущена.

***

Днем, пока мы шатались по гипермаркету, кому-то из нас пришла мысль, что этот вечер будет неполноценным, если в нем не будет пиццы. Я предлагал купить готовую и разогреть, но был поднят на смех и назван «ленивой неотесанной задницей», поэтому мы купили все необходимые ингредиенты.