Вальс в чистилище

Джоди оказалась верна своему слову, и макияж Мэгги был безупречен. После игры она поспешила в раздевалку и подготовилась к танцам. Она вытерла темную помаду, которой пользовались все танцовщицы во время выступлений, и нанесла вместо нее бледно-розовую. Макияж глаз получился дымчатым, не создавая впечатления, что ей место в ночном клубе, а волосы Мэгги освободила от обязательного тугого пучка и расчесала их, чтобы они рассыпались по спине, прямые и блестящие. Сняв танцевальный костюм и туфли, она осторожно натянула через голову голубое платье Ирен и застегнула молнию. Туфли были высокими, но с прочными ремешками, и Мэгги решила, что сможет ходить в них, не спотыкаясь и не выглядя так, будто играет в переодевание. Возможно, она даже сможет в них танцевать. В углу. В одиночестве.

Мэгги вздохнула и отбросила жалость к себе. Она собиралась наслаждаться тем, что чувствует себя красивой и на ней надето прекрасное платье Ирен. Все остальные мысли были запрещены до конца вечера. Сверкающие серьги были как раз подходящим завершающим штрихом, почистив зубы и сбрызнув себя духами, Мэгги отступила назад, чтобы покрутиться перед большим зеркалом. Она почти не узнала себя. Будет ли Джонни сегодня вечером где-то в тени? Она понимала, что настраивает себя на разочарование, но отчаянно надеялась на это.

Мэгги стояла на своем месте за билетным столом, когда пара за парой входили в школьную столовую. Все столы и стулья были убраны или сдвинуты по периметру, а большое помещение украшали серебристые воздушные шары и розы из бумажного маше насыщенного красного и черного цветов. С потолка на разной длине свисали белые снежинки, придавая помещению атмосферу «Зимней страны чудес». Мэгги должна была признать, что Дара и другие члены команды проделали огромную работу по оформлению помещения. Тем не менее, она не могла не задаться вопросом, сколько времени понадобится Гасу, Шаду и ей, чтобы убрать все это в понедельник утром.

Дара не смогла скрыть своего удивления, когда увидела Мэгги, которая стояла слева от столика, принимала билеты и болтала с несколькими девчонками из танцевальной команды и их спутниками, когда они приходили. Мэгги старалась не улыбаться, но выражение лица Дары было бесценным. Разве кто-то не сказал, что «лучшая месть — выглядеть безупречно»? Они были абсолютно правы.

Но хоть месть и сладка, со временем она становится горькой. Спустя час с лишним, когда все уже пришли, Мэгги все еще стояла одна за столом и смотрела, как пары кружатся по полу, смеясь и крепко обнимая друг друга. Мэгги отчаянно хотела бы потанцевать, но этого явно не произойдет. У каждого уже был партнер. Удовольствие, которое она испытывала от своего внешнего вида, улетучилось, и теперь ее модное платье и туфли на высоком каблуке казались глупой насмешкой. Депрессия, которую она испытывала ранее, вновь навалилась на нее, и Мэгги оставила свою теперь уже неактуальную должность. Деньги и билеты были заперты, и никто не мог помешать ей уйти. Мэгги пошла по длинному коридору в сторону женской раздевалки, чтобы собрать свои вещи.

— Ты должна танцевать. — Голос Джонни донесся откуда-то из тени, и Мэгги прокляла свое сердце за то, что оно поет в ее груди.

Он вдруг оказался рядом с ней, и его длинная походка замедлилась, чтобы сравняться с ее собственной. Мэгги боролась с желанием дать ему пощечину или обнять его. Но вместо этого она решила молчать. Ее каблуки стучали по твердому полу, а его ботинки не издавали ни звука. Она размышляла, стоит ли ей притвориться, что она его не видит. Может быть, просто идти, как будто его нет, но она знала, что никогда не сможет этого сделать. От осознания этого у нее буквально волосы встали дыбом. И все же ее злило, что он играет именно в эту игру, отсутствуя по несколько дней подряд, а она не в силах дать ему отпор.

— Мэгги? — Его голос подбадривал ее, сдерживая гнев, и, вздохнув, Мэгги позволила ему улетучиться — пока что. Она была слишком рада видеть его.

— Я не танцую, потому что я выглядела бы очень глупо, танцуя в одиночестве.

Мэгги повернулась, чтобы посмотреть на него, и Джонни впился взглядом в ее лицо.

— Ты прекрасна, — признался он, и Мэгги почувствовала, как искренность его слов струится по ее раскрасневшимся щекам, заливает шею и грудь, а живот бурлит, как горячий сидр. Мэгги напомнила себе, что нужно дышать.

— Не хочет ли юная леди потанцевать? — Джонни протянул руку, и Мэгги неохотно отступила назад.

— Здесь? — тихо запротестовала она, окидывая взглядом коридор и направляясь к музыке, льющейся из кафетерия, который находился совсем недалеко. Любой мог зайти за угол и увидеть, как она вальсирует со своим невидимым партнером. Она бы никогда не услышала, чем все это закончится. В лучшем случае на нее навесили бы ярлык психопатки, в худшем — жалкой. Ни то, ни другое ей не нравилось.

Джонни некоторое время не отвечал, а потом потянулся к ней и заключил в объятия.