Вальс ведьмы

Дядя кивнул, и инспектор Эндрюс попрощался с ним легким кивком головы. Когда он открыл двери библиотеки, до нас донеслась мелодия скрипок, на мгновение заглушившая рыдания мистера Смита.

Тетя Эстер на секунду оторвалась от него и подошла к дяде. Резкая морщина прорезала слабо накрашенную кожу ее лба.

– Ради Семи Адов, Гораций, что происходит?

– Нам нужно поговорить наедине, – ответил он. Он отвел взгляд в сторону открытых окон, в которые проникал октябрьский ночной ветер. – Я провожу мистера Смита до дома. Нехорошо выйдет, если он все еще будет здесь, когда полиция приедет официально сообщить ему об убийстве брата. Слишком много глаз.

– Я позабочусь о завершении вечера.

Они оба поспешно отошли от меня. Тетя выскользнула из библиотеки, в то время как дядя Гораций, как мог, помог мистеру Смиту подняться и втащил его через небольшую боковую дверь, скрытую между стеллажами, которой пользовался только обслуживающий персонал. Когда двое мужчин исчезли, я позволила себе сползти по стене, пока почти не села на пятки. Резким движением я прижала тыльную сторону ладони ко лбу и с силой потерла, стирая символ воздуха со своей кожи. Как только он исчез, я снова стала видимой.

Я вздохнула и попыталась стереть засохшую кровь с рук оборками юбки.

– Как интересно, – произнес вдруг высокий голос, который эхом раздался в каждом углу библиотеки. Я подняла взгляд и увидела Тринадцатого в раме открытого окна; он ловко спрыгнул на покрытый ковром пол. – Все равно что вернуться в прошлое. Давненько не слышал разговоров об органах и ритуальных убийствах.

Он сказал это с той же легкостью, с какой тетя жаловалась на чай, когда была не в настроении. Я бросила на него мрачный взгляд, но он только склонил голову от скуки.

– Не будь ты Стражем, ты бы так не разговаривал, – сердито возразила я. – Ты знаешь, к чему все это может привести? Они даже не знают, Черная это кровь или Красная. Многие люди все еще верят в магию и боятся нас, и многие из наших ненавидят обычных людей. Если… если одна из сторон начнет подозревать другую… ты прекрасно знаешь и без меня, что может произойти, ты ведь очень стар.

– О, я, конечно, помню судебные процессы в Салеме. Как их забыть, – заметил он, задумчиво облизывая один из своих усиков. – Но не думай, что пострадали только люди Черных кровей. Когда Алистер Вейл расхаживал среди нас, нам, демонам, тоже досталось. Ему нравилось использовать нас как ритуальные объекты для своих призывов.

– Но Вейл заключен в тюрьму. Он уже почти как двенадцать лет заперт в «Святом Мученике». С тех пор…

С тех пор, как инспектор Эндрюс нашел меня на кровавой схеме призыва в катакомбах Хайгейта.

– Да, но не его последователи. И ты прекрасно знаешь, что я говорю не о Черной крови, которая прячется в тени.

Конечно, знаю. Мне достаточно было закрыть глаза, чтобы снова увидеть улыбку Дэвида Теннисона и вспомнить его ужасные слова, которые эхом отдавались в моих ушах. И он был далеко не единственным.

– Может, он и не Черная кровь, – пробормотала я почти про себя. – Возможно, это кто-то Красных кровей, кто знает о том, что мы существуем, и хочет причинить нам вред.

– Не важно, Черной крови или Красной. Ясно то, что достаточно одной искры, чтобы устроить большой пожар. И все мы знаем, как люди Черных кровей не любят пламя. Оно их пугает. Так же, как колдовство пугает обычных людей. А нет ничего опаснее страха.

Я кивнула, и внезапно ветер снова проник в открытые окна и погладил мне руки. Я вздрогнула, повернувшись к ночной тьме.

– Закрытие, – пробормотала я.

Но заклятие не сработало, и мне удалось лишь слегка качнуть их. Я со вздохом поднялась с пола и сама закрыла эти чертовы окна.

– Он все еще там? – спросил Тринадцатый, который начал облизывать свои задние лапы.

Я повернулась в его сторону, нахмурившись.

– О чем ты?

– Другой шпион, который подслушивал у фасада, – ответил он, глядя на меня между своих лап. – Тот самый придурок, который увидел меня и попытался приласкать. Конечно, я не позволил ему этого и чуть не оторвал ему палец. Жаль, что у него хорошие рефлексы.

Я почувствовала, как мой рот широко раскрылся, и быстро подошла к Тринадцатому, опускаясь на колени рядом с ним. Не глядя я схватила его за шкирку и приподняла, чтобы его желтые глаза оказались на одном уровне с моими.

Он жалобно мяукнул, но я не отпустила его.

– Был ли кто-нибудь еще, кто слушал, что говорил инспектор Эндрюс? Какого черта ты мне не сказал?

– Я пытался это сделать, но ты приказала мне молчать. И я, как хороший Страж, повиновался.

– Тринадцатый…

– Все в порядке, в порядке.

Я опустила его на пол, но он заговорил не сразу. Перед этим Тринадцатый облизал одну лапу и немного подкрутил усы.

– Речь о том молодом дворянине, которого ты заставила танцевать. О венгре.

Я широко открыла глаза. Из всех, кого я знала, Андрей Батори был самой маловероятной кандидатурой того, кто будет подслушивать.