Вальсингамские девы

Виконт молча прочел данную ему записку и нахмурился: что сказать, он не ожидал от Кристин Глоуфорд такой откровенной низости. Не зная истинного характера девушки, виконт всегда считал ее порядочной и скромной христианкой, но ее короткое письмо привело его в крайнее разочарование и гнев: своим поступком Кристин покрыла тенью и имена ее воистину порядочных сестер. Однако не это обстоятельство стало важнейшей причиной его неприязни: виконт превыше всего ценил спокойствие бедного разума Кэсси и был испуган возможной травмой, нанесенной его любимице ужасной новостью о побеге ее любимой сестры.

– Поступок вашей сестры – низок и непростителен, – сдержанно сказал виконт, отдавая записку в руки Кэтрин. – Признаться, я не ожидал от нее подобного. Боюсь, мисс Кристин потеряна для нас навсегда.

– Вы правы, сэр: с этого дня она для меня умерла. Отныне у меня есть лишь одна сестра, – мрачно изрекла Кэтрин, сжав ненавистный кусок бумаги в зажатом кулаке. – Распутной козе не место среди невинных Агнцев… Она уже никогда не сможет вернуться: добровольно обесчещенная и преданная пороку. Но я отвлекла вас, сэр. Прошу простить мне, что беспокою вас своими бедами.

– Вы нисколько не доставили мне неудобство, мисс Глоуфорд. Позвольте помочь вашему горю: я найму сыщика, и он разыщет вашу сестру и ее любовника, – предложил виконт, не зная, какую помощь следует оказать Глоуфордам в такой щепетильной ситуации.

– Благодарю вас, сэр, но я вынуждена отказать вашему благородному порыву. Пусть она живет, пока Господь не заберет к себе ее черную душу! И тогда она будет наказана по справедливости, – резковато сказала на это Кэтрин. – Господь накажет ее на Страшном Суде! Она забыла, что такое честь, так пусть ходит покрытая позором, эта последовательница Содома и Гоморры! Отныне, она мертва, сэр! Мертва!

В тот же вечер Кейт уехала в Вальсингам. Генри не желал иметь ничего, что напоминало бы ему о предательнице, и настоял, чтобы Кэтрин взяла ее вещи и передала их Кэсси. Однако Кэтрин была так же категорична, как и обманутый жених, и раздала вещи Кристин нищим, клянчащим милостыню на дороге. Когда девушка добралась до дома, Кэсси выпрыгнула из своей нищей постели и кинулась на шее сестре, по которой она уже успела заскучать. К тому же разум Кэсси занимал крайне важный вопрос, ответ на который она могла получить лишь из уст Кэти.

– Кэти, расскажи же мне! Как прошла свадьба Кристин? – с восторгом спросила Кэсси, когда старшая сестра вновь уложила ее на тюфяк и укрыла прохудившимся лоскутным одеялом.

– Нечего и рассказывать, милая, – спокойно ответила Кейт, гладя сестру по волосам. – Как твое самочувствие?

– Ой, Кэти, ну, расскажи! Я так хочу послушать! – капризно воскликнула Кэсси.

– Свадьбы не было, – коротко сказала Кэтрин, не желавшая распространяться на эту неприятную и полную стыда тему.

– Почему не было? – расстроилась Кэсси: а ведь она предвкушала подарки и сладости со свадебного стола!

– Потому что у Крис появился другой жених, и она уехала с ним.

За время, что Кейт провела в обратной дороге в Вальсингам, девушка успела успокоить свою кровоточащую душу горячими молитвами и принять поступок Кристин, как действие свершенное, и безжалостно вычеркнула среднюю сестру из своей жизни и из жизни ничего не подозревающей Кэсси.

– Уехала? Куда?

– Она не сказала мне, милая, но я знаю одно: она попадет в Ад.

– И я больше никогда не увижу ее? – спросил Кэсси, подняв на Кэтрин полный грусти взор.

– Да, никогда, – твердым тоном подтвердила та. – У тебя есть только я, а у меня – ты. И больше никто нам не нужен, правда?

– А добрый лорд с лошадкой?

– Он вскоре вернется. Хочешь, я почитаю тебе сказку?

– Да, Кэти! Три сказочки, хорошо?

– Ну, хорошо, моя родная. Сегодня прочту три. – Кэтрин мягко улыбнулась и достала из сундука спрятанную в нем книгу сказок.

«Теперь, мой ангел, мы с тобой одни в целом мире. Но Создатель всегда с нами, Он помогает нам, и мы должны благодарить Его за все, что происходит в нашей жизни» – с нежностью подумала Кэтрин, взглянув на восторженную улыбку усталой от болезни Кэсси.

– Но мы будем молчать о Кристин. Мы никогда больше не будем упоминать ее имени. Пообещай мне, – вдруг настойчиво сказала она, вспомнив о вальсингамских любителях разводить сплетни.

– Как скажешь, Кэти, – равнодушно отозвалась Кэсси на требование сестры. – А смешной Генри еще приедет к нам?

– Он обещал приехать, как только будет располагать свободным временем… Он велел поцеловать тебя в лобик и пожелать скорого выздоровления.

«Бедный Генри. Он не заслужил этой жестокой участи. Ах, проклятая Кристин, ты разрушила наши жизни! Ненавижу… О, прости меня, Господь! Я не должна гневаться, не должна испытывать это греховное чувство! О, Боже, дай нам силы идти дальше по пути Твоей благодати!» – поцеловав горячий лоб больной сестры, с горечью подумала Кэтрин.

Спустя два дня сестры получили записку от виконта Уилворта: