Вальсингамские девы

– Вам здесь не место! – настаивал он, сжимая ее запястье.

– Но почему?! Видите, сколько людей? Сейчас что-то будет!

– Кэсси! – прикрикнул на девушку виконт: его душа не стерпела этого страшного груза, однако, увидев, что девушка испугалась его крика, смягчил тон: – Я желаю показать вам кое-что, поэтому вы должны пойти со мной.

– Что показать? – робко спросила Кэсси.

– Это сюрприз. Пойдемте, Кэсси, пойдемте! – Он вновь потянул девушку за собой, но теперь она шла за ним без сопротивления, с улыбкой на лице, в предвкушении веселого сюрприза.

«Следует увести ее к мисс Кристин, – решил виконт, с болью в сердце, наблюдая за несмышленой девушкой, что с улыбкой глядела в окно кареты. – Как жестоко! Ее сестра будет повешена в эту самую минуту, но эта милая девочка и не подозревает об этом! Кэсси, как пострадала ты и твои сестры! И я не смог помочь вам!»

Виконт привез Кэсси в дом, что арендовала Кристин, и зашел с ней, чтобы выразить хозяйке дома свои соболезнования и уверить ее в том, что он никогда не оставит ее и Кэсси в нужде. Он решил предложить Кристин остаться в Лондоне, ведь тогда он вновь смог бы заниматься с Кэсси. Но не одно благородство двигало его поступками: узнав о том, что милая его сердцу девушка пережила ужас насилия, он любил ее еще нежнее.

Забежав в дом, Кэсси сбросила с плеч плащ виконта и побежала на кухню, ведь страшно проголодалась, а виконт поднялся на второй этаж, в комнату Кристин. Но дверь была заперта, и он подумал, что, возможно, мисс Кристин прилегла отдохнуть, однако в его душе поднялись неприятные подозрения, и он сделал то, что не подобает делать благородной персоне: взглянул в замочную скважину. То, что предстало перед его взором, ужаснуло его. Он тотчас выбил хлипкую дверь и вошел в комнату.

Безжизненное тело Кристин висело на коротком ремне, охватывающим ее тонкую шею, а под ногами ее лежал опрокинутый на спинку стул. Ремень держался на большом металлическом крюке, на котором когда-то висела большая люстра, и, благодаря хрупкому телосложению Кристин, крюк помог девушке умереть, убив ее своим молчаливым согласием.

Виконт подошел к Кристин, осторожно коснулся пальцами ее запястья, но не обнаружил в нем биение пульса. Тело девушки было уже остывшим, даже холодным, что указывало на то, что самоубийство было совершенно достаточно давно. От осознания произошедшего ужаса, виконта охватили непередаваемые словами тяжесть страдания, боль и тоска, ему стало дурно, но мысль о том, что следовало тотчас же увести из дома Кэсси и вызвать полицию, привела его в сознание и придала сил. Он хотел, было, покинуть комнату, как вдруг увидел лежащий на столике перед зеркалом белый лист бумаги. Осторожно подняв его, виконт пробежал взглядом нервные строки.

«Виконту Уилворту.

Я благодарю Вас за все, что Вы сделали и пытались сделать для спасения нашей семьи и жизни Кэтрин. Я знаю, что Кэсси и ее судьба небезразличны Вам, и прошу Вас позаботиться о ней. Вы можете удочерить ее, как того желали, ведь теперь у нее нет никого, кроме Вас. Я не могу вынести того, что из-за меня и моей грешной жизни перенесли мои сестры: насилие Колина над Кэсси и смерть Кэтрин. Их не смыть ничем. Когда Вы будете читать эти строки, я буду мертва.

Недостойная жить,

Кристин Глоуфорд»

Прочитав записку, виконт в волнении, прижал ее к своим губам: он получил то, чего так долго добивался – возможность удочерить Кэсси. Но его совесть тотчас закричала о том, что радость здесь неуместна, а голос самой Кэсси, раздавшийся на лестнице, заставил его торопливо положить предсмертную записку Кристин в карман своего сюртука и выйти навстречу любимой питомице.

– Я так долго гуляла, Крис! Там было столько людей! И все вокруг такое большое, ух ты, и красивое! И лошадки! – радостно щебетала девушка, желающая подняться к сестре, но виконт перехватил ее и повел за собой вниз по лестнице.

– Вашей сестры здесь нет, – сказал он Кэсси, державшей в ладони пирожное.

– Нет? А где она? Опять ушла? – недовольно осведомилась девушка.

– Она уехала в Вальсингам, – солгал виконт.

Они вышли из дома и сели в ожидающую их карету.

– Куда мы едем? – поинтересовалась Кэсси, доедая пирожное.

– Помните, я обещал показать вам мой лондонский дом? – несколько резко ответил ей виконт, вытирая ее запачканные пальцы своим плащом. – К тому же, одна из моих собак – Ромель, родила недавно пять щенков.

– Щеночки! Милые щеночки! А вы разрешите мне погладить их?

– Непременно. Однако Ромель еще незнакома с вами, ей следует привыкнуть к вашему обществу, и лишь затем она позволит вам трогать свое потомство.

По пути в свой особняк, виконт Уилворт велел кучеру остановиться у Скотланд-Ярда, посетил его на пару минут и вернулся в карету. Вскоре карета доставила виконта и изнывающую от любопытства Кэсси в пункт назначения.