Валтасар. Падение Вавилона

– Ты что, всерьез? – удивился Набузардан. – Ты так ничего и не понял? Я не хочу сказать, что Нериглиссар всему этому потворствует, – он сделал паузу, потом в сердцах добавил: – Он словно одурел от победы над мелким царьком, каким является Аппуашу! Как будто глаз лишился!..

– Вот именно, – подтвердил Набонид. – Итак, Нур-Син, слушай внимательно. Иври спрячут твою жену на канале Хубур, а ты, умник, собирайся в Мидию. Послом Нериглиссара. Я завтра поддержу тех, кто ратует за войну с Крезом. Правда, предложу не спешить и прежде хорошенько разобраться, не таится ли здесь какая-нибудь уловка. На эту войну можно пойти, если только мы будем иметь при дворе Астиага разумного и проницательного человека, который сумеет докопаться до истины. Против этого предложения никто не посмеет возразить. Меня поддержит твой отец и те, кто связаны с ним. Когда же речь дойдет до кандидатуры посла, я укажу на тебя. Мы прижмем выскочкам хвост! Им придется и с этим согласиться, тем более что Нериглиссар до сих пор высоко ценит тебя. Тем самым мы сохраним тебе жизнь и отведем непосредственную угрозу всем нашим единомышленникам. В любом случае этот компромисс они не смогут отклонить. Я знаю Нериглиссара, в гражданских делах он тугодум и, когда, по его мнению, желаемое сходится с действительным, он всегда полагался на меня.

Он помолчал, затем после некоторого раздумья закончил.

– Завтра во дворце не появляйся. Сиди дома и жди сигнала. Если на крыше моего дома – знаешь, на угловой башенке! – встанет столб дыма, немедленно спасайся. Бросай все и беги в летний дворец к Рибату. Он тебя укроет, а Валтасар защитит. Нам бы только новогодний праздник пережить, потом Нериглиссар успокоится, одумается и приструнит щенка. По крайней мере мы не теряем надежду вразумить его. Теперь все, отправляйся домой и готовь свою порченую в дорогу. Пусть едет налегке.

Глава 6

Перед самым рассветом в ворота дома Нур-Сина въехала арба, на которой арендатор привез хозяину земли оговоренные в договоре съестные припасы. В доме никто не спал. Луринду всхлипнула, горячо поцеловала мужа и, подталкиваемая Нур-Сином, направилась к арбе, где уже среди наваленных снопов соломы сидела перепуганная до смерти Нана-силим. Хозяин подсадил жену, подал мешок с рукописями, с которыми Луринду не захотела расставаться ни при каких условиях. Она загодя так и сказала мужу.

– Дедушкины пергаменты возьму с собой. Мало ли… Вдруг дом подожгут.

Нур-Син вздохнул.

– Не хотелось бы, чтобы иври прознали, что ты везешь с собой.

– Какая беда! Даниил уже, наверное, известил их. Это моя последняя надежда, Нури! Как бы глупо это не звучало, это моя последняя надежда! – с тихим исступлением выговорила она.

– Я не возражаю, родная. Мне так тревожно за тебя.

– Мне тоже. Может, поедешь со мной?

– Нельзя. Враги хватятся, начнут вопить о предательстве, о заговоре. Окончательно опорочат меня в глазах царя. Будет еще хуже.

На том и расстались.

Повозка выкатилась в проулок, затем на улицу, повернула к мосту. По дороге завернула в один из дворов, ворота которого оказались распахнутыми. Как только незнакомые люди, с ног до головы укутанные в широкие, скрепленные на плечах накидки, закрыли створки, арендатор, обернувшись к женщинам, укрывшимся за снопами соломы, быстро выговорил:

– Госпожа, вам туда, – он кивком указал на стоявшую рядом нарядную повозку с крытым верхом. – Служанку вам доставят денька через два.

Луринду с мешком под мышкой вылезла из арбы, заглянула в темную полость повозки, вскочила внутрь, и экипаж сразу тронулся с места. Женщина осторожно примостилась на краешке сидения, огляделась, погладила пальчиком кожу, которой был обтянут экипаж. Кожа мягкая, царской выделки, нигде ни щелочки, полость просторна, сидения мягкие. Тут она заметила напротив, в полутьме, чьи-то глаза, слабо ойкнула.

Мужской голос успокоил ее

– Тише, Луринду. Держитесь, сейчас возница погонит изо всех сил. Мы должны до рассвета выбраться из города.

– Кто вы?

– Не узнаешь?

В следующий момент действительно коляска резко подалась вперед, мягко запрыгала, заколыхалась на ходу. Звонче прорезался топот копыт, следом тот же низкий бархатистый басок признался:

– Несчастный, чье сердце вы разбили.

– Балату, это вы?!

– Да, недотрога.

Луринду попыталась откинуть полу, прикрывавшую вход во внутреннюю полость, выскочить из тележки, однако Даниил, бросившись вперед, придержал ее. Руки у него были сильные, пальцы теплые, хваткие.