Валутина гора

– Я виновата перед вами обоими…

– Обоими? – Виктория осеклась, а через мгновение почувствовала напряжение во всём теле. Она начала понимать слова Анастасии. – Так вы…моя соперница? Это вам, Пётр клялся в любви?

– Да!

Виктория ожидала услышать этот ответ, но не смогла сдержать изумлённого восклицания. Она не знала, как отнестись к признанию Анастасии. Не так давно, она часами думала о своей неизвестной сопернице. Она завидовала ей и ненавидела её. Но сейчас…здесь…ничего из тех чувств не осталось. Единственно, что хотелось узнать Виктории, так это причину по которой Анастасия отказала Петру. Она спросила её об этом напрямик.

– Я ничего не знала о любви Петра, – чуть помолчав, ответила Анастасия, – он скрыл свои чувства от меня. И наверное, это было правильно. Я не смогла бы принять его любовь. Ведь он был помолвлен с вами.

– Когда вы узнали обо всём? – негромко спросила у неё Виктория.

– После его отъезда!

– После его отъезда? – Виктории показалось, что она ослышалась, – верно, я не так вас поняла. Вы же венчались с Петром перед его отъездом? Или он приезжал к вам позже?

Анастасия медленно повернула голову, показывая отрицательный ответ.

– Он больше не приезжал. А венчалась в церкви я одна.

– Понятно, – протянула Виктория, – в присутствие Петра не было необходимости. Ведь он дал вам обет перед алтарём. Вы любили его? – чуть помедлив, спросила Виктория. Анастасия едва заметно кивнула.

– Конечно, любили, – вслух произнесла Виктория, – иначе не сидели бы сейчас в чёрном платье передо мной. Мне искренне жаль, что всё так обернулось. Поверьте, я никоим образом не желала ему вреда. Пётр всегда вызывал у меня добрые чувства.

– Больше всего его мучила мысль о вас, – с тихой грустью произнесла Анастасия, – он не хотел обидеть или оскорбить свою невесту. И по этой причине страдал.

– Я знаю… – прошептала Виктория, – он был прекрасным человеком…

На этом разговор прекратился. Обе девушки погрузились в свои мысли. Откровенный разговор, а больше общее горе, дало почувствовать им обоим, насколько они стали близки друг другу. До самого утра, ни одна из них не сомкнули глаз. Едва задребезжал рассвет, как Анастасия покинула охотничий домик. Но, едва выйдя наружу, она остановилась. В глазах появился холодный ужас. Вместо роскошного особняка Арсановых, перед ней возвышалось полуобгоревшее здание с выбитыми окнами. И повсюду вокруг него сновали люди во французских мундирах.

Глава 41

Сдача Смоленска сказалась самым удручающим образом на настроениях в русской армии. Солдаты и офицеры уже открыто выражали недовольство действиями командующего. Барклая де Толли едва ли не в глаза называли, «трусом и «предателем». А Багратион открыто обвинял его в трусости. Он прямо говорил, кто виноват в том, что обе армии оказались в наихудшем положении с момента начала военных действий. А положение действительно ухудшалось всё более и более. Армия Наполеона едва ли не наступала им на пятки. Приходилось постоянно вести изнурительные, арьергардные бои чтобы задержать неприятеля. Командующий по прежнему отказывался дать генеральное сражение и приказывал армиям отступать. Недовольство вылилось в открытое неповиновение. Офицеры открыто объявили о том, что Россия погибнет если армия не получит нового командующего. Доверие, как такового, к командующему более не оставалось.

Обеспокоенный этими настроениями в армии, государь немедленно созвал государственный совет. Совету предстояло ответить лишь на один вопрос: Кто заменит Барклая де Толли на посту главнокомандующего. Совет единогласно решил рекомендовать государю на эту должность, генерала от инфантерии Голенищева – Кутузова. Они приняли это решение, невзирая на всеобще известную неприязнь императора по отношению к генералу. Впрочем, было известно, что и Кутузов недолюбливал императора. В эти дни, все снова вспоминали уроки Аустерлица и знаменитые слова Кутузова, сказанные им императору за день перед битвой.

– Побьют вас французы, если дадите сражение! – дважды повторил Кутузов.

Ещё до начала сражения он с точностью предрёк ход баталии и его окончательный исход. Семь лет назад император не прислушался к мнению полководца. Сейчас, он снова был поставлен перед таким же выбором. И на этот раз, император преодолел собственную неприязнь. Он утвердил Кутузова главнокомандующим, но с двумя обязательными условиями. Первое, обязывало главнокомандующего незамедлительно дать генеральное сражение. Второе, ни под каким предлогом не позволяло сдать…Москву.

Едва узнав о назначении, Кутузов собрался в дорогу. Провожали его всей семьёй. Прощаясь с Кутузовым, его племянник не выдержал и спросил:

– Дядюшка, неужто и вправду надеетесь разбить Наполеона?

Ответ Кутузова привёл в глубочайшее изумление всех, кто его услышал.

– Разбить? Нет, не надеюсь. А вот обмануть – надеюсь!