Вам меня не испугать

– Нам нужно поговорить, – пробормотала Реджи и напомнила себе, зачем она пришла сюда, прежде чем попятиться в коридор.

– Дай мне закончить, и я буду в твоем распоряжении. – Тара аккуратно обтерла Веру, приподнимая ее руки и ноги, искусно пользуясь простынями и полотенцами, чтобы прикрывать сухие части тела, и обращаясь с обрубком правой руки так, как будто он не отличался от всего остального. В ее манере не было даже тени ужаса или отвращения. Она напевала себе под нос, пока работала, и ободряла пациентку короткими фразами: «Осталось еще немного, Вера», «Вы не замерзли, дорогая? Я уже почти закончила».

Вера улыбнулась Таре.

– Думаю, вы одна из них, – тихо сказала она.

– Из кого? – спросила Тара, припудривая ее туловище детской присыпкой.

– Из ангелов.

– Вот и хорошо, поскольку я думаю, что вы тоже одна из них, – с улыбкой сказала Тара и ловко облачила Веру в пижамную рубашку.

Вера закрыла глаза и откинулась на подушку с абсолютно безмятежным видом. Тара подхватила банные принадлежности и понесла их мимо Реджи, по коридору и в ванную. Тара вымыла руки, тщательно намыливая каждый палец, пока Реджи стояла в дверях ванной. Рукава Тары были закатаны, и Реджи смотрела на ее руки, вспоминая шрамы и думая, что видит их слабые очертания. Тара перехватила ее взгляд, и Реджи смущенно отвернулась. Потом их глаза встретились в зеркале медицинского шкафчика.

– Ты случайно не говорила с Мартой Пэкетт?

– С кем?

– С женщиной, которая написала «Руки Нептуна».

Тара озадаченно посмотрела на нее.

– Нет. Понятия не имею, почему она должна была обратиться ко мне. Мне было известно об убийствах не больше, чем тебе. Она была слишком занята разговорами с медиками и полицейскими. К чему ей было возиться с тринадцатилетней девчонкой?

– Я говорю не о прошлом, а о настоящем. Ты разговаривала с Мартой вчера или сегодня?

Тара закрыла кран и отряхнула руки.

– Что за чертовщина, Реджи?

– Совсем недавно она была здесь. Она знает, что моя мать жива и находится в этом доме. Она побывала в приюте для бездомных в Уорчестере. Ей даже известно о болезни матери.

Тара начала вытирать руки.

– И ты думаешь, я рассказала ей?

– Кто-то сделал это. Единственные, кто знал, – это я, ты и Лорен.

Тара стиснула полотенце так, словно хотела задушить его. Реджи вспомнила, как однажды Тара душила ее, прикинувшись Нептуном. Еще несколько дней Реджи проходила с желтыми следами синяков на шее.

Тара заговорила ломким голосом, который сначала срывался на хрип, но потом превратился в рычание.

– Да, ты, я и Лорен… и все, с кем она встречалась в уорчестерской больнице – врачи, медсестры, секретари и водители. Господи, даже уборщицы! Потом были всевозможные копы, которые приходили к ней с расспросами: думаешь, у Марты Пэкетт не сохранилось связей в полиции? А как насчет сотрудников приюта или других бездомных? Любая сволочь могла рассказать ей что угодно!

Реджи попятилась.

– Ну конечно, ты права. Я как-то не подумала об этом. Мне…

– Нет. Ты не потрудилась подумать, а сразу же набросилась на человека, которому меньше всего доверяешь, так? – Глаза Тары сверкали.

– Это неправда. – Реджи шагнула к Таре и протянула руку, желая прикоснуться к ней, найти способ показать, что подруга ошибалась. Реджи снова ощущала себя ребенком, отданным на милость Тары с ее изменчивыми настроениями и отчаянно стремящимся все исправить.

Тара покачала головой и отступила.

– Знаешь, как бы мне ни хотелось быть здесь и ухаживать за твоей мамой, я не уверена, что подхожу на эту роль.

– Нет. Только ты и подходишь. Она назвала тебя ангелом!

Тара комкала полотенце в руках. Реджи умоляюще взглянула на нее.

– Пожалуйста, скажи, что ты останешься.

На несколько ударов сердца воцарилась тишина, словно обе затаили дыхание.

– Забавно, как оборачивается жизнь, правда? – спросила Тара. – За двадцать пять лет ты даже не попыталась найти меня, а теперь просишь остаться. Ты вообще думала обо мне, Реджи? Хотя бы один раз за все эти годы?

– Тара!

– Думала или нет? – перебила Тара с таким же горящим взором, который врезался в память много лет назад, когда она говорила о Нептуне.

Реджи запустила руку под рубашку, вытащила ожерелье с песочными часами и показала Таре.

– Само собой. – Розовый песок посыпался в нижний конус. – Хочешь получить обратно?

Реджи начала снимать ожерелье, но Тара покачала головой.

– Нет, оно должно быть у тебя. Но когда я увидела его, сразу перенеслась в прошлое. Как будто время свернулось в кольцо, понимаешь?

Реджи кивнула.

– В последнее время это происходит регулярно.

– Ты правда хочешь, чтобы я осталась? – спросила Тара и закусила губу.

– Да.

– Хорошо. Но давай обойдемся без выкрутасов, ладно? Мы с тобой застряли здесь на какое-то время. Ситуация с твоей мамой может осложниться непредсказуемым образом. Если ты не можешь мне доверять, я должна узнать об этом сейчас.

– Я доверяю тебе, – сказала Реджи и вспомнила, как много лет назад она сидела рядом с Тарой в сыром, провонявшем рыбой гараже Лорен, как Тара вручила ей бритвенное лезвие и сказала: «Верь мне».

Тара кивнула.