Вам повторить? (СИ)

Несдерживаемые стоны Грейнджер были особой наградой: вечно контролирующая себя мисс выбросила из головы то, что в доме могла находиться прислуга. Сейчас ей было плевать. Ему хотелось повернуть ее к себе, поцеловать еще пару десятков раз, но запал был слишком велик, чтобы сделать хотя бы одно движение не в районе бедер Гермионы.

Закрыв глаза, Малфой ощутил, как девушку потряхивает, и услышал звон разбившейся посуды, упавшей со стола, но парню было абсолютно плевать. Еще несколько резких толчков, и он кончил, проводя ладонью вдоль ее спины, пока она лежала на деревянной поверхности, пытаясь отдышаться.

— Хорошо? — улыбнулся Драко, наклоняясь и целуя ее где-то между лопаток.

Его губы были теплыми, и ей хотелось остаться лежать здесь вечно, но чертовы часы показывали, что ему пора уходить. Было пора еще полчаса назад.

Она встала, повернувшись к нему лицом.

— А если не отвечу, то ты опять преподашь мне урок? — они все еще стояли так близко, что Гермиона чувствовала исходящий от него запах пота и шампуня, который на мокрых волосах был еще концентрированным.

— А ты хочешь еще? — Драко приподнял уголок рта, и она не выдержала, потянувшись к нему за поцелуем.

Гермиона ощущала его улыбку, пока он отвечал ей, обнимая за талию, и это было… слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Мне нужно на тренировку, — сказал он, потершись своим носом о ее. — Ненавижу то, что говорю, но надень эту футболку, ты замерзнешь.

Малфой поднял с пола ее пижамную вещь и посмотрел в глаза, завязывая штаны. Он был таким красивым, что она уже начинала ненавидеть тех, кто выписывал журналы с его изображением. И только лишь за эти мысли ей хотелось ударить себя побольнее.

— Я велю домовым убраться тут, — сказал Драко, захватив недопитую бутылку с водой, и, подмигнув ей, парень вышел за дверь.

***

— Бери этот, лавандовый, — сказала Гермиона Скорпиусу, только что перевернувшему два десятка ее красок-однушек.

— Посветлее или потемнее? — спросил он озадаченно.

— Бери тот, который поярче. Пастельные оттенки будут смотреться слишком инородно в интерьере Мэнора, — решила Грейнджер после секундной паузы.

Вернувшись с работы, она подождала, пока сын закончит занятия арифметики, и они взялись за преображение комнаты. Гермиона и Скорпиус облачились в майки с шортами и обложили все рядом со стеной старыми номерами «Пророка», которые уже хорошенько были смещены, благодаря фееричному падению ребенка несколько минут назад.

Мальчик взял кисть и, внимательно посмотрев на маму, начал копировать ее движения.

— Сегодня мистер Милдоун сказал, что у меня талант к зельям, — гордо произнес он, вспомнив свой первый урок.

— У тебя так много талантов, — улыбнулась мама. — Если я не ошибаюсь, твой папа был лучшим в зельях на нашем курсе.

— Видишь! У меня так много от папы! Интересно, что мне досталось от тебя? — Скорпиус вывел еще один мазок лавандовой краской.

— Надеюсь, что доброта и честность, — иронично ответила Гермиона. — И ты еще умеешь читать руны.

Грейнджер вспомнила, как сын рассказывал ей о том, что она в будущем учила его рунам и была удивлена тому, насколько хорошо он справлялся с этими нелегкими знаниями в своем возрасте. Гермиона не уставала удивляться его способностям и своему материнству.

— По поводу доброты и честности — это был камень в мой огород? — услышала она сбоку знакомый голос, в котором пряталась усмешка.

— Папа! Иди сюда! — Скорпиус тут же потянул отца за руку и вручил ему кисть побольше. — Давай, возьми желтую и рисуй. Мы с мамой делаем Мэнор лучше!

— Думаю, по мнению твоего папы, это больше вандализм, — заметила Гермиона, не поворачивая головы от работы и скрывая улыбку.

— Вряд ли что-то может причинить больший урон моральным принципам особняка, чем твои короткие шорты, вместо нормальной одежды, и сидение на столах, — парировал Драко, и что ж, это было туше.

— Что такое вандализм? — нахмурился Скорпиус.

— Вообще, это означает бессмысленное разрушение архитектуры или каких-то культурных достояний, котенок. Но конкретно только что была метафора, — объяснила Гермиона. — Кстати, я сегодня нашла в библиотеке чьи-то сережки. Возможно, они принадлежат Астории, так что ты мог бы…

— О, я поражен, что ты продержалась так долго, — расплылся Драко в довольной улыбке. — Если тебе интересно, расторг ли я действительно свадьбу, можешь спросить об этом напрямую, Грейнджер.

Малфой вытер руки и сел на диван напротив, решив, что подобного рода искусство — это не его.

— Свадьбы не будет? — воскликнул сын, не дав сказать слова маме, и на его лице вырисовался такой восторг вперемешку с удивлением, что кисть выпала из рук мальчика, поставив на лице у газетного Кингсли огромную кляксу. — Ура! Это круто!

— Скорпи, твоя реакция очень… — Гермиона не могла подобрать слов, чтобы сказать, что в подобных ситуациях лучше скрывать свои реальные чувства.

Драко лишь рассмеялся, смотря на улыбку сына, и его реакция, кажется, совсем не расстроила Малфоя. Но у мальчика отобрали возможность высказаться, так как со щелчком в комнате появилась эльфийка.